Год испытаний. Как Узбекистан и Россия выстраивали отношения несмотря на санкции и давление Запада

Узбекистан, Ташкент – АН Podrobno.uz. Узбекистан и Россия, несмотря на геополитические пертурбации в мире и угрозу введения вторичных санкций, продолжают активно наращивать сотрудничество. Этот год показал, что внешнее давление не способно серьезно повлиять на тесные экономические связи, налаженные между странами. Наоборот благодаря уходу с рынка РФ западных брендов свой шанс получили узбекские производители текстиля и электротехники.

Каким был этот год для партнерства Узбекистана и России, способны ли его ослабить внешние игроки, что будет с газовым союзом и строительством атомной электростанции, и нужно ли нашей стране российское образование, корреспонденту Podrobno.uz рассказал директор Центра исследовательских инициатив Ma'no Бахтиёр Эргашев.

– Как бы вы оценили сотрудничество Узбекистана и России в этом году?

– Если говорить в целом о сотрудничестве между Узбекистаном и Россией в 2022 году, то можно отметить, что долгосрочные тенденции, которые сформировались на предыдущих этапах, продолжают работать. Даже по итогам первых девяти месяцев торговый оборот между нашими странами вырос на 28%. Это серьезный результат.

Как мне представляется, Узбекистан и Россия идут по пути усиления торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества. Так, например, мы видим, что в очень сложном 2022 году довольно серьезно увеличилось количество узбекско-российских предприятий и в целом их число превысило три тысячи. Также более 600 российско-узбекских СП действует на территории России.

Это долгосрочный тренд, который задан не вчера, а с самого дня обретения независимости Узбекистана. И насколько я понимаю, этот тренд будет продолжаться.

Студентам факультетов международных отношений или политологии, которые изучают предмет геополитика или геоэкономика, на первом же занятии говорят о том, что главный и объективный фактор, который формирует геополитику и геоэкономику любой страны, – это география. С этой точки зрения у Узбекистана есть объективные географические основания для того, чтобы развивать отношения с Россией.

Плечо доставки, транспортные расходы были, есть и будут основными вопросами в реализации и продвижении любого бизнес-проекта, развитии экономических связей между странами. География – это судьба, как говорил основатель геополитики Ратцель. И география указывает, что узбекско-российские экономические отношения, которые вслед за собой ведут политические контакты и гуманитарные связи, объективны и заданы географией и историей.

Даже этот очень тяжелый в глобальном смысле год показал, что экономика всегда действует на основе объективных показателей и объективной действительности, которая диктует приоритеты экономической политики любой страны. Поэтому, даже несмотря на санкции, введенные против России в 2022 году, узбекско-российские экономические отношения развивались довольно интенсивно.

– На ваш взгляд, санкционные ограничения, которые продолжает накладывать Запад на РФ, больше помогли развитию двустороннего товарооборота, или наоборот послужили некоторой приостановке связей?

– Как я уже сказал, санкции не стали тормозом или препятствием на пути узбекско-российского экономического сотрудничества. В 2018 году Узбекистан и Россия поставили цель – довести двусторонний товарооборот до 10 миллиардов долларов в год.

С каждым годом наши страны приближаются к достижению этой цели. В 2022 году он приблизится к 8 миллиардам долларов США. Как мне представляется, в ближайшие 2-3 года показатель в 10 миллиардов долларов вполне может быть достигнут.

– Как будут развиваться узбекско-российские отношения в ближайшие несколько лет? Узбекистан продолжит политику прагматичного нейтралитета в отношении РФ, или США, делегации которых зачастили с визитами в республику, удастся добиться некоторого охлаждения в партнерстве двух стран?

– Характерной особенностью политической культуры независимого Узбекистана, которая начала формироваться после 1991 года, является прагматизм. И я вижу, что даже в этот очень тяжелый год прагматизм во внешней политике и внешней экономической деятельности Узбекистана остается основным принципом. Он основывается, как я уже говорил, на географии. Кроме того, рынки Узбекистана и России являются во многом взаимодополняемыми.

Узбекистан может поставлять в РФ те товары, в которых нуждается российская экономика и то, что там почти не производится. В свою очередь, у России есть та продукция, которая необходима Узбекистану, и она во многом является безальтернативным поставщиком по этой номенклатуре. Это, например, те же лесоматериалы, которые поставляются в основном из Российской Федерации. Россия является одним из серьезных партнеров в вопросах технической модернизации и перевооружения отечественных предприятий, в частности, энергетических объектов. Российская металлопродукция всегда была одним из главных приоритетов для узбекских производителей и строителей.

Поэтому есть объективные факторы, которые говорят о том, что Узбекистан и Россия должны и будут взаимодействовать. Узбекистан с его прагматичной внешней политикой и внешней экономической политикой будет работать с РФ, сколько бы по этому поводу не высказывались те или иные глобальные центры силы, в лице тех же США.

Пока Соединенные Штаты не могут обеспечить реальное экономическое сотрудничество в тех объемах, которые у нас уже имеются с Российской Федерацией, заменить ее в качестве поставщика той продукции, которую она нам поставляет. И поэтому им не стоит нагнетать обстановку в вопросах экономических связей Узбекистана с Россией.

Несомненно, остается вопрос вторичных санкций со стороны США, когда те или иные узбекские компании работают в рамках параллельного импорта, завозят продукцию через Узбекистан в Россию. Это, конечно, может ударить по определенным предприятиям. Но, как мне представляется, если бизнесу это выгодно, он будет этим заниматься и не нужно ему мешать.

Если те или иные страны начнут мешать, угрожать, вносить в санкционные списки, я думаю и Узбекистану тоже нужно на это отвечать. Ведь подчинение тем или иным решениям той или иной глобальной державы – это признак отсутствия суверенитета. Национальный интерес заключается в том, чтобы повышать благосостояние населения, увеличивать возможности для бизнеса, создавать новые производства, рабочие места и, если решения каких-то держав мешают этому, то страна должна научиться давать отпор и защищать свой экономический и политический суверенитет.

Не думаю, что у Узбекистана будет какое-то охлаждение в отношении России. Все опять-таки упирается в вопросы экономики. Более двух миллионов узбекских граждан ежегодно работают в Российской Федерации. По крайней мере, за первые 9 месяцев 2022 года было отмечено почти двукратное увеличение объемов денежных переводов из России в Узбекистан.

Экономически Узбекистану нужна Россия, а России очень интересны определенные товарные позиции из Узбекистана. Поэтому это сотрудничество будет только продолжаться.

Первые 9 месяцев этого года показали очень серьезное увеличение поставок плодоовощной продукции из Узбекистана в Россию, в том числе через усиление проекта "Агроэкспресс", в рамках которого продукция по железнодорожным путям оперативно быстро доставляется до крупных городов России. В этом году были озвучены планы о запуске агроэкпрессов в направлении Новосибирска, Красноярска и, может быть, Владивостока.

Это всегда были рынки сбыта для узбекской плодоовощной продукции, и чем шире будет этот рынок, тем лучше для узбекских производителей, тем выгоднее для российских потребителей. Это взаимовыгодное сотрудничество, и вряд ли "подсказки" из Вашингтона могут поменять это направление.

Я полностью согласен с тем, что экспорт страны должен диверсифицироваться. Это не очень хорошо, когда на три крупнейших партнера Узбекистана во внешней торговле – Россию, Китай и Казахстан – приходится почти 50% всего внешнеторгового оборота Узбекистана. Диверсификация экспорта узбекской продукции будет продолжаться, но это долгий и трудный процесс.

До тех пор, пока узбекские товары не смогут занять на новых рынках серьезные ниши и добиться серьезных объемов, сотрудничество с основными внешнеторговыми партнерами в лице России, Китая и Казахстана в любом случае будет продолжаться в приоритетном формате.

– Какие ключевые совместные проекты двух стран вы бы выделили?

– Ключевых экономических проектов между Узбекистаном и Россией довольно много. Среди них создание химико-индустриального технопарка "Чирчик" в сотрудничестве с компаниями из Татарстана в формате свободной индустриальной экономической зоны. Это очень серьезно, ведь такое инновационное технологическое сотрудничество – это новый этап в развитии экономического сотрудничества между Россией и Узбекистаном. В целом постепенно российские инвестиции становятся одним из ключевых факторов в модернизации экономики Узбекистана.

Как мне представляется, начинается новый этап, когда старая формула "текстиль – фрукты – овощи из Узбекистана" в обмен на "лес и металлы из России" будет постепенно дополняться еще и серьезным активным инвестиционным присутствием России в Узбекистане.

Кроме того, будет дальше реализовываться проект по привлечению крупных инвестиций от пула российских банков во главе с "Газпромбанком" на проект по разработке и запуску медного месторождения "Ёшлик 2" на Алмалыкском горно-металлургическом комбинате. Это месторождение, которое позволит в два с лишним раза увеличить производство меди в Узбекистане.

Никто не снимает с повестки дня вопрос строительства узбекской атомной электростанции на территории Джизакской области. Это очень серьезный, прорывной проект, реализация которого в интересах, прежде всего, Узбекистана. Хотя, конечно же, это очень интересно и важно для Росатома, потому что российская компания войдет со своими технологиями на очень перспективный рынок Центральный Азии. Вслед за Узбекистаном такую же АЭС собирается строить и Казахстан.

Есть десятки других проектов в сфере фармацевтики, переработки плодоовощной продукции, электротехнической отрасли вплоть до инициатив по созданию производства по ремонту и модернизации бронетехники в Узбекистане. То есть на самом деле это очень большой и широкий спектр проектов, которые, я уверен, будут реализованы для того, чтобы работать на интересы как Узбекистана, так и России.

– В этом году были слышны голоса экспертов, которые призывали с осторожностью относиться к проникновению российского образования в Узбекистан и расширению списка российских вузов. Они опасались влияния на молодежь. Что вы думаете по этому поводу?

– Совсем недавно были опубликованы результаты большого социологического исследования по гуманитарному сотрудничеству России с постсоветскими странами. У Узбекистана интересные показатели по информационным предпочтениям: только 18% наших граждан регулярно потребляют информацию из российских СМИ, 37% – обращаются к русскоязычным ресурсам время от времени, 45% узбекских граждан получает информацию исключительно из узбекских источников.

Это очень интересные показатели. И когда ты видишь реальную картину, которую дает социология, и при этом слышишь эту бесконечную болтовню о зомбировании нашего населения "всепроникающей" российской пропагандой, эта лживая проплаченная болтовня начинает серьезно надоедать.

Также нужно относиться к заявлениям о российском образовании. Оно меняется, становится все более конкурентоспособным. Проводившаяся в России с конца нулевых годов политика по системному увеличению заработной платы учителей в школах и преподавателей в вузах привела к тому, что российская система образования становится все лучше.

В Узбекистане довольно большой платежеспособный рынок потребителей образовательных услуг. Ежегодно больше 500 тысяч детей выпускаются из школ, большинство из них хочет получить высшее образование. И, конечно, за этот рынок идет борьба, и российские вузы являются наиболее активными на этом рынке. Уже сейчас мы имеем 14 филиалов российских вузов, которые предоставляют свои услуги в Узбекистане. Почему это должно быть проблемой? Если есть спрос на образовательные услуги и платежеспособность, если какие-то вузы активно заходят на рынок и предлагают свои конкурентноспособные услуги, это можно только приветствовать.

Разве будет лучше, если наши дети будут выезжать и учиться в не самых лучших вузах прибалтийских стран или стран Восточной Европы? Может быть все-таки будет лучше, если они будут учиться в филиалах тех или иных вузов в Узбекистане, живя рядом с родителями? При этом эти "эксперты" почему-то забывают, что не меньшими темпами идет открытие филиалов западных вузов. То есть идет конкуренция на рынке образовательных услуг, и это нормально. В результате выигрывают наши дети.

Так что заявления этих "экспертов" по большей части выглядят как завывания тех, кто отрабатывает свои гранты, полученные чаще всего из западных фондов и организаций.

– На ваш взгляд, ситуация с развернувшимся энергокризисом подтолкнет власти ускорить проект строительства АЭС с Росатомом, или сейчас страна осуществляет плавный разворот в атомной сфере в сторону Франции?

– Когда мне говорят про сотрудничество с Францией в вопросе строительства атомной электростанции, мне всегда вспоминается история строительства третьего энергоблока АЭС "Олкилуото" в Финляндии, который в 2005 году начала строить французская атомная компания Areva.

Его запустили в декабре прошлого года, то есть спустя 16 лет. Сами французы признаются, что большая часть навыков и компетенций по строительству АЭС во Франции утеряны. И бедственное состояние реакторов французских станций, которое мы увидели в этом году, лишнее тому подтверждение. Такую же судьбу для узбекской АЭС хотят сторонники всего западного?

Да, многие хотели бы, особенно в условиях все более углубляющегося энергодефицита в Узбекистане, чтобы как можно быстрее завершился этап подготовки большого контракта, чтобы его подписали, началась практическая работа по строительству. Тем более что и площадка уже определена. Но в таких серьезных вопросах Узбекистан всегда предпочитает не торопиться, делать все обдумано.

Идут переговоры, согласование условий контракта, это нормальный процесс. Чем глубже будет проработан контракт на строительство, тем лучше будет конечный результат.

Поэтому я не стал бы увлекаться провокационными заявлениями о том, что Узбекистан хочет отказаться от идеи этого строительства. Я уверен, что АЭС будет построена и будет построена именно Росатомом, потому что именно у него есть те компетенции, которые позволяют иметь самый большой в мире пакет заказов на строительство атомных электростанций по всему миру.

Именно Росатом может обеспечить не только строительство, но и поставку обогащенного топлива для АЭС. Кроме того, это единственная глобальная компания, которая обладает серьезными компетенциями по утилизации и переработке отработанного ядерного топлива и радиоактивных отходов. Плюс мы еще получаем прорыв в образовании. Так уже в следующем году состоится первый выпуск бакалавров филиала МИФИ, который действует в Ташкенте.

– Способен ли будущий год кардинальным образом изменить ситуацию по вступлению в ЕАЭС? Будет ли ясность с проектом по перекачке российского газа в Узбекистан?

– Давайте разделять эти два вопроса.

Вступление Узбекистана в ЕАЭС состоится, но вопрос в другом. Наша страна изначально заявила о том, что процесс вступления в ЕАЭС будет плавным и эволюционным. Сейчас Узбекистану необходимо изучить процедуры организации изнутри, найти для себя интересные проекты и программы, в которых он готов участвовать, провести серьезную работу по синхронизации таможенного законодательства, сферы технического регулирования и стандартизации.

Это очень большая работа, там тысячи документов. При этом в ближайшие годы сам ЕАЭС может трансформироваться во что-то другое, все эти процессы надо внимательно отслеживать. Реализовывать процесс вступления Узбекистана в организацию необходимо без спешки. Я думаю, это работа будет продолжаться.

То же самое касается проекта формирования альянса по продаже российского природного газа в Узбекистан. Этот проект будет реализован исходя из объективных причин. Постоянный рост населения, реализация политики индустриализации, что ведет к увеличению спроса на природный газ со стороны населения и промышленных предприятий, при одновременном снижении доказанных запасов природного газа в Узбекистане и постепенном снижении объемов добычи – все это будет объективно приводить к тому, что Узбекистан будет нуждаться во внешних источниках поставки природного газа.

И когда у тебя один поставщик, это не всегда хорошо: их должно быть несколько. Источники поставки природного газа должны быть диверсифицированы. В рамках этой политики нельзя опираться только на одного поставщика в лице Туркменистана. Это очень сложный партнер. Так, например, с Туркменистаном до сих пор не удалось договориться о долгосрочных контрактах на поставку природного газа.

Поэтому, если помимо Туркменистана будет еще один поставщик природного газа в лице России, то почему бы и нет? Это всегда дает возможность выбирать, договориться, если нужно – снизить цену. Для покупателя всегда хорошо, когда есть несколько поставщиков. И хотя бы с этой точки зрения проект должен быть реализован.

Надеюсь, что Казахстан тоже займет конструктивную позицию в этом вопросе и Узбекистан получит необходимые ему объемы природного газа из России, которые будут в чем-то уравновешивать и дополнять поставки туркменского газа.

Чем больше газа, тем больше электроэнергии будет вырабатываться на тепловых электростанциях, тем больше возможностей будут иметь промышленные предприятия, тем меньше будет перебоев в поставках газа для населения. Поэтому этот проект имеет очень хорошие перспективы, и я уверен, что он будет реализован.