Почему в России вновь возник риск ужесточения денежно-кредитной политики

Фото: uznayvse.ru В мае 2024 года рынки осознали, что в ближайшее время Центробанк, возможно, не только не снизит ключевую ставку, но и повысит ее. Почему же ожидания разворота денежно-кредитной политики смягчения к ужесточению оправдались, и инфляция не поддалась мгновенному лечению? Доцент кафедры инфраструктуры финансовых рынков НИУ ВШЭ Андрей Столяров в своей колонке для Forbes разбирает […]

Фото: uznayvse.ru

В мае 2024 года рынки осознали, что в ближайшее время Центробанк, возможно, не только не снизит ключевую ставку, но и повысит ее.

Почему же ожидания разворота денежно-кредитной политики смягчения к ужесточению оправдались, и инфляция не поддалась мгновенному лечению?

Доцент кафедры инфраструктуры финансовых рынков НИУ ВШЭ Андрей Столяров в своей колонке для Forbes разбирает ключевые факторы, влияющие на ценовую ситуацию в России.

Несмотря на то, что ЦБ поднял ставку до 16%, а годовая инфляция держится около 8%, риски нового витка ужесточения денежно-кредитной политики сохраняются.

Структурные изменения экономики, вызванные санкциями, стали одним из главных проинфляционных факторов.

Снижение доли внешней торговли, рост потребления и госинвестиций привели к переориентации экономики на внутренний спрос, что подстегивает рост цен.

Рост производства, зафиксированный в первом квартале 2024 года (5,4%), сосредоточен в обрабатывающей промышленности, требующей значительных трудовых ресурсов.

Это, в свою очередь, приводит к дефициту кадров и росту зарплат, подогревая инфляцию со стороны спроса.

Одновременно с ростом процентных ставок банки увеличивают депозитные предложения, стимулируя сбережения населения. Объем средств на депозитах физлиц уже приблизился к 50 трлн рублей.

Однако, несмотря на рост сбережений, активность в потребительском и ипотечном кредитовании остается высокой. Хотя частичная отмена льготной ипотеки, скорее всего, приведет к снижению объемов кредитования в этом сегменте.

Непрямое влияние денежно-кредитной политики на рынок труда также остается неочевидным.

Повышение ставки не создает новых рабочих мест, но может привести к сокращению, если затянувшееся ужесточение кредитных условий спровоцирует спад экономической активности.

Новые инфляционные ожидания населения, основанные на заморозках, возможном снижении урожая и других субъективных факторах, также стали негативным фактором для ЦБ.

Несмотря на то, что апрельские и майские данные по инфляции не были критичными, эти ожидания уже влияют на динамику цен, требуя от регулятора реакции.

Сохранение оптимизма в экономике, зафиксированное индексом PMI Bloomberg, также стало неожиданностью.

Возможно, эффект от повышения ставки имеет лаг, как это было в США, где ФРС, повысив ставку осенью 2022 года, столкнулась с ростом, а не рецессией в 2023 году, благодаря накопленным сбережениям, сильному рынку труда и активному потребительскому спросу.

Признаки замедления российской экономики ЦБ также фиксирует.

Сложность ситуации заключается в том, что ускорение роста ВВП связано с бюджетным стимулом и импортозамещением, проинфляционный эффект которых сложно оценить.

Дефицит бюджета, сохраняющийся в период структурной трансформации экономики, также подстегивает инфляционные ожидания и рост доходностей ОФЗ.

Валютный курс – еще один важный фактор.

Несмотря на заявления ЦБ в 2023 году о свободном плавании рубля как рыночном адаптационном механизме, дальнейшее ослабление рубля до 100 за доллар заставило регулятора повысить ставку.

Ослабление рубля не только напрямую влияет на цены через удорожание импорта, но и в большей степени – на инфляционные ожидания.

Сбить эти ожидания в условиях девальвации представляется крайне сложной задачей.

Неоднозначная ситуация на валютном рынке, с одной стороны, обусловленная укреплением рубля за счет изменения торгового баланса, а с другой – риском возобновления импорта по более высоким ценам из-за санкций, также добавляет неопределенности.