Священник РПЦ Головин напомнил о 4 смертных грехах и снял клеймо с остальных

Настоятель Русской православной церкви, протоиерей Владимир Головин, в своих рассуждениях о феномене «семи смертных грехов» обратил внимание на то, что данное понятие имеет глубокие христианские корни, однако в библейском контексте смертными обозначаются лишь четыре греха. В частности, речь идет о хуле на Бога, убийстве, разврате и тяжком оскорблении родителей.

Согласно священнику, в Ветхом Завете за указанные деяния предусматривалось наказание в виде побиения камнями, что символизировало их исключительную тяжесть и нарушение как божественного, так и социального порядка. Это наказание отражало концепцию о том, что такие грехи приводят к радикальному разрыву между человеком и Богом, а также между индивидом и обществом.

Отец Головин уточнил, что в богословской традиции смертный грех определяется как деяние, влекущее за собой утрату присутствия Святого Духа в душе человека. Иные серьезные прегрешения, хотя и требуют глубокого покаяния, не классифицируются как «смертные» в строгом смысле этого термина и не должны вызывать у верующих состояния отчаяния.

Особое внимание священник уделил вопросу мастурбации, подчеркнув, что данный грех не относится к категории смертных. Он не оправдывает подобное поведение, однако считает важным проводить различие между уровнями ответственности и воздерживаться от категоричных оценок. По мнению отца Головина, Церковь должна проповедовать духовную борьбу и исцеление, избегая чрезмерной ригидности в своих суждениях.

Для иллюстрации своих мыслей священник обратился к евангельскому эпизоду, в котором женщина, уличённая в прелюбодеянии, была приговорена к побиению камнями. Иисус, остановив это наказание, сказал: «Кто из вас без греха, первый брось на неё камень», что подчеркивает сочетание строгости в отношении греховного поведения и милосердия к падшему человеку. Этот эпизод, по мнению отца Головина, иллюстрирует ключевой принцип церковного подхода, который заключается в балансе между суровостью в отношении греха и состраданием к человеческой слабости.