«Нам мерили давление, считали пульс». В СССР Роднину с партнером хотели уничтожить

Знаковый турнир.

В 1969 году чемпионат СССР впервые за долгое время вернулся в Ленинград, турнир проходил на катке новенького дворца «Юбилейный». Действующие бронзовые призеры Ирина Роднина/Алексей Уланов готовились к соревнованиям под руководством Станислава Жука, обстановка была не из самых приятных: во-первых, за пару месяцев до старта между Родниной и Жуком начал зарождаться конфликт, во-вторых, непосредственно перед самим турниром на тренера началось общественное давление. Вот как о тех месяцах вспоминала Роднина в своей книге «Слеза чемпионки»:

«Впервые Жук со мной очень нервно разговаривал [осенью 1968 года]. Он мне начал говорить, что со мной очень тяжело работать, я для пары невнимательный человек, потому что всегда сосредоточена на себе. В общем, какие-то странные претензии. Первый раз у меня с ним было такое тяжелое общение. Потом таких бесед стало множество. Я научилась защищаться. У меня сложилось впечатление, что ему хотелось регулярно вскрывать свои проблемы, как нарывы. А поскольку я была наиболее послушной, то на меня можно было всё выливать. <…>

Буквально за день до чемпионата [СССР-1969] в главной газете страны, в «Правде», появляется жуткая статья про изверга и деспота Жука, подписанная тренерами Плинером, Москвиным, Мариной Гришиной и, по-моему, Вячеславом Зайцевым. Статья о том, как он груб, причем не только с учениками, как он безобразно себя ведет с коллегами. Ничего конкретного, только о том, что он узурпирует власть и терроризирует педагогический коллектив и спортсменов. Это был первый удар такой силы. Но надо знать Жука. Внешне он даже не покачнулся».

С таким давлением Роднина/Уланов и выступали на ленинградском льду. Они еще не были доминаторами, но сумасшедший потенциал пары видели все. Перед короткой программой Ирина чуть не получила травму: в ее коньки насыпали битое стекло от битой лампочки. Позже великая фигуристка рассказывала, что догадывается, кто именно это сделал, но за неимением доказательств никаких обвинений во всеуслышание озвучено не было.

Предполагалось, что на подиуме будут только ленинградские пары, но в первый день Андрей Сурайкин допустил ошибку — в итоге на промежуточную третью строчку вышли Роднина/Уланов.

Перед произвольной программой «доброжелатели» вновь сделали Родниной/Уланову подарок, далее — цитаты трехкратной олимпийской чемпионки:

«Если у нас программа на пять минут восемь секунд, значит Жук везет как минимум десять бобин. Там были, например, пять минут и две секунды, пять и пять, пять и шесть. В чем смысл? А вот в чем: вдруг скорость магнитофона отстает, ведь они всегда работают по-разному. Жук всегда проверял скорость магнитофона своим секундомером. Он никому не доверял. Измерит и дает радистам ту бобину, какую надо. <…> Тогда на чемпионате страны в шестьдесят девятом Жук говорит: «Я все проверил, четыре магнитофона работают хорошо, я туда отдал музыку, а пятый — отстает, но мне сказали, что он недействующий». <…>

И вот выступаем мы в произвольной программе. У нас первая часть — первый каскад, и после него через два шага бедуинский прыжок. И вдруг музыка, как раз когда мы этот прыжок делали, сменилась и ускорилась. Я всегда на соревнованиях бегу чуть-чуть быстрее музыки. А тут мы еще только в середине комбинации, а музыка понеслась. То есть в первой части музыка шла на четыре секунды быстрее. И дальше всю программу мы с Улановым ее догоняли. Гнались и догнали.

Мы подъезжаем к Жуку, и он нам начинает вставлять: вот там вы в музыку не попали! Я возражаю: «Музыка слишком ушла вперед! — И совершенно непроизвольно добавила: — Посмотрите, время какое?» Смотрим, а у нас выступление на восемь секунд раньше закончилось. Жук не дождался оценки, рванул к звукооператорам. Я дважды в жизни видела, как Жук бежит (второй раз это было в Братиславе, когда мы без музыки катались). Он рванул, как тигр, в радиоузел по крутой межтрибунной лестнице.

После нас выходили [двукратные олимпийские чемпионы] Белоусова и Протопопов. А с нами начала работать медицинская бригада: мерили давление, считали пульс. Мы сидели, смотрели по сторонам. Вижу, из радиоузла спокойно возвращается Жук. К нам подходит и говорит: «Протопопову музыку на тот же магнитофон поставили — про который мне говорили, что он нерабочий, поскольку бежит вперед». Мы-то, молодые, музыку догнали, а вот Протопопов не догнал. А для него кататься вне музыки, в отличие от нас — катастрофа. Это был тот чемпионат Советского Союза, что выиграли Москвина с Мишиным. Протопопов стал вторым, а мы с Леликом третьими, то есть завоевали право ехать на чемпионат Европы.

Думаю, что наша кассета оказалась на том магнитофоне не случайно. Имен опять не называю. Не пойман — не вор».

После той бронзы чемпионата СССР Роднина/Уланов отобрались в сборную страны как третья пара. Однако и на чемпионате Европы, и на чемпионате мира золото досталось именно им!

В материале использовались цитаты из книги Ирины Родниной «Слеза чемпионки»