Миру — Трамп: как глобализация экономики сменилась фрагментацией

Всего-то два месяца прошло с момента инаугурации Дональда Трампа, как новый-старый президент США пустился во все тяжкие, объявив торговую войну всему миру и введя 125-процентные пошлины на импорт из Китая. Правда, после обвала фондового рынка и обострившихся беспокойств относительно будущей стагнации-рецессии американской экономики Трамп немного умерил протекционистский пыл, отложив на 90 дней пошлины для стран, которые готовы заключить с США сделку о взаимовыгодной торговле, и даже допустив возможность достижения договоренностей с Китаем. Но вопрос остается: чем грозит миру такой резкий разворот от продвижения идей глобализации экономики в сторону усиления протекционизма и изоляции? Фото: Алексей Меринов тестовый баннер под заглавное изображение

Всего-то два месяца прошло с момента инаугурации Дональда Трампа, как новый-старый президент США пустился во все тяжкие, объявив торговую войну всему миру и введя 125-процентные пошлины на импорт из Китая. Правда, после обвала фондового рынка и обострившихся беспокойств относительно будущей стагнации-рецессии американской экономики Трамп немного умерил протекционистский пыл, отложив на 90 дней пошлины для стран, которые готовы заключить с США сделку о взаимовыгодной торговле, и даже допустив возможность достижения договоренностей с Китаем. Но вопрос остается: чем грозит миру такой резкий разворот от продвижения идей глобализации экономики в сторону усиления протекционизма и изоляции?

Термин «глобализация экономики» был известен экономистам достаточно давно: его неоднократно употреблял даже Карл Маркс. В наши дни наиболее известным определением глобализации считается то, которое дал известный британский социолог Роланд Робертсон (1938–2022), подразумевавший под ней процесс, ведущий к формированию всемирной инвестиционной среды и объединению национальных рынков капитала в единый общемировой рынок. По мнению Робертсона, глобализация прошла через пять исторических этапов с XV века, эпохи великих географических открытий, до наших дней. Причем с середины 1960-х по настоящее время мир находится на пятой стадии глобализации, которую британский ученый охарактеризовал как «эпоха неопределенности». Концепция глобализации по Робертсону отчасти напоминает «пятичленку». Так в СССР и позже неофициально называли марксистско-ленинскую схему всемирной истории из пяти социальных формаций — от первобытно-общинного строя до так и не построенного надлежащим образом социализма. Аналогии вполне уместны, поскольку и социализм советского типа себя не оправдал и прекратил существование к началу 1990-х, и глобализация за несколько веков пришла к эпохе неопределенности, то есть, попросту говоря, к историческому тупику.

А вот в Международном валютном фонде глобализацию понимают более прагматично — как формирование единого мирового рынка без торговых барьеров и пошлин и создание единых для всего мира правил международной торговли и трансграничных инвестиций. В 2021 году в МВФ выпустили исследование, где наиболее корректной точкой отсчета формирования единого глобального рынка товаров, труда и капитала назывался период ускоренной индустриализации западного мира, прежде всего США, с 1870 года. Последующим огромным шагом вперед в глобализации экономики назывался период после Второй мировой войны, когда появилась единая мировая валютная система, названная Бреттон-Вудской, и чуть позже возникли глобальные финансовые институты.

Золотым веком глобализации эксперты МВФ назвали период с 1976 по 2008 год. И это логично, так как в 1970-е на смену Бреттон-Вудской пришла Ямайская система плавающих курсов валют, действующая до сих пор, появились международные платежные системы, были созданы институты регулирования мировой и региональной торговли, такие как ГАТТ (предшественник ВТО), возникло Европейское экономическое сообщество (ЕЭС), заложившее основы для будущего Евросоюза. Но первый в XXI веке экономический кризис, разразившийся в полную силу в 2008 году, привел к банкротству ряда крупных американских финансовых институтов и вызвал кризис на фондовом рынке США, за которым по принципу домино последовали проблемы в экономиках других государств. Это заметно подорвало авторитет как либеральной экономической модели, так и концепции глобализации. В МВФ с грустью отмечали, что на смену золотому веку пришла новая эпоха так называемой медленной глобализации, характеризующаяся снижением поддержки идеи свободной торговли правительствами ряда стран, особенно развивающихся, а также ростом числа санкций, эмбарго и торговых барьеров.

Но в МВФ вывели за скобки один важный фактор, который привел идею глобализации к кризису. С позапрошлого столетия по 2008 год этот процесс осуществлялся в интересах и на условиях одной страны — США, а также небольшого количества их союзников-сателлитов по G7. Америка с 1870 года и практически до начала XXI века выполняла функцию гегемона мировой экономики и лидера процессов глобализации. В XX веке, особенно после окончания холодной войны и прекращения существования СССР, Соединенные Штаты активно продвигали по всему миру ценности либерализма в политике, экономике, торговле…

Казалось, что к началу нулевых глобализация, постепенно превратившаяся в продвижение по всему миру либеральной экономической модели, восторжествовала во всем мире. Но у США, уже много лет предъявляющих права на мировое лидерство в экономике, появился мощный конкурент в виде Китая, ВВП которого в последние десятилетия рос в среднем на 8–12% в год, обеспечив ему второе место в этой гонке. А если считать ВВП КНР и США по паритету покупательной способности, то Китай давно уже первый в мире. Поднебесная открылась для зарубежных инвестиций, товаров и корпораций, особенно американских, но при этом начала формировать собственные транснациональные корпорации, активно осуществлять инвестиции в богатые государства и выдавать кредиты на льготных условиях бедным странам. Так, объем зарубежных инвестиций Китая с 2003 по 2023 год в долларовом эквиваленте увеличился в 17 раз — c $14,9 до $253,7 млрд, по данным UNCTAD. Зарубежные инвестиции США за этот же период выросли только втрое. Неудивительно, что США увидели в Китае мощного конкурента за сферы влияния в мировой экономике и попытались его сдержать, защищая свои коммерческие и политические интересы. Вот только к идее глобализации как к отсутствию экономических барьеров для всех стран это не имело никакого отношения.

За последние 25 лет набралось немало примеров, убедительно доказывающих, что глобализация как безбарьерная торговля и свобода инвестиций (как это понимают в МВФ) работает не для всех стран одинаково. К ним относятся многочисленные санкции и эмбарго США и стран «коллективного Запада» против России, Ирана, Венесуэлы, репрессии против китайского технологического гиганта Huawei и преследование его топ-менеджеров, давление американских властей на локальный филиал TikTok с принуждением к его продаже, выдавливание сначала китайских, а потом российских эмитентов с фондовых бирж США, блокировка в западных депозитариях и центральных банках российских финансовых активов. Неудивительно, что глобализация, которая стала работать не на благо всего мира, а только в интересах США и стран «Большой семерки», вызвала у развивающихся стран разочарование в сложившейся модели мировой экономики и намерение ее изменить.

В МВФ такую смену модели, старт которой дала попытка торговой войны США против Китая в 2019 году, продолжила пандемия в 2020 году и усилили многочисленные санкции против России, почти непрерывно вводящиеся с 2022 года, назвали «фрагментацией мировой экономики». Авторство этого термина западные СМИ изначально приписывали президенту Франции Макрону, хотя на самом деле он говорил об экономике Европы и под фрагментацией подразумевал уже подзабытый выход Великобритании из ЕС. Но в начале 2023 года в МВФ в одном из исследований пришли к выводу, что глобализация уходит в прошлое, а мир живет в эпоху фрагментации. Речь шла о том, что мировая экономика имеет тенденцию к расколу на несколько замкнутых блоков, в которые будут входить определенные группы стран, осуществляющие внешнеэкономические отношения только друг с другом. В частности, в фонде предположили, что в течение ближайших лет мировая экономика может разделиться на три блока: стран — торговых партнеров США (G7, государства Евросоюза), партнеров Китая (БРИКС, ШОС, АСЕАН) и не присоединившихся ни к одному из блоков держав.

Как ни парадоксально, мировая экономика от глобализации перешла к фрагментации вовсе не потому, что к власти в США во второй раз пришел Дональд Трамп с его концепцией «сделаем Америку снова великой». Скорее наоборот: его избрание президентом во многом является результатом кризиса либеральной модели и в США, и в мировой экономике в целом. Как бы непредсказуемо на первый взгляд Трамп ни поступал, вводя пошлины для всего мира, его отчасти можно понять: президент пытается, выполняя предвыборные обещания, одновременно вернуть производство в США, чтобы увеличить налоговые поступления в бюджет и сократить огромный дефицит бюджета, а также увеличить объем экспорта американских товаров и сырья в другие страны.

Проблема нынешней тарифной войны заключается не в том, что американский президент ставит цель защиты национальной экономики и национальных производителей, а в том, что он пытается добиться этой цели путем запугивания, угроз, экономического и политического шантажа. С некоторыми странами такая политика сработала, но с Китаем не получается. На наш взгляд, маловероятно, что нынешние пошлины Трампа угрожают миру (и России в том числе) рецессией. Скорее всего, попытка второй торговой войны США против Китая завершится так же, как и первая в 2019-м, —взаимными договоренностями. Однако для России важно сегодня, в эпоху фрагментации мировой экономики, которая пришла на смену глобализации, не слишком полагаться на то, что где-то на Западе вместо «плохих» правительств придут «хорошие» и отменят санкции. Нужно сотрудничать с надежными партнерами, участвовать в эффективных экономических альянсах и, конечно, ускоренными темпами развивать импортозамещение критически важной продукции.