Действие новой оперы «Аида» в «Опера Бастий» происходит не в Древнем Египте
«Аида» — королева оперных подмостков. (Я, конечно, говорю не о роли Аиды в этой опере, но об опере в целом). Она, безусловно, является царицей в огромном царстве опер Верди, и хотя там много шедевров, написанных и до Аиды, и после неё, но, на мой взгляд, (и я уверен, на взгляд большинства опероманов) эта опера — вершина, венец, Опера Опер).
В чём тут дело — трудно судить… На эту тему написаны тысячи статей, сотни диссертаций, десятки книг. Хотя психологически — дело ясное: Верди писал «Аиду» почти в 70-летнем возрасте, как свою последнюю оперу. Он уже давно был признан как оперный король, волшебник и чародей, за ним гонялись все импрессарио оперных домов Европы, он был очень богат и очень знаменит…
Но ему стукнуло 68 лет. В наше время — это ещё молодой человек, но в то время это был глубокий старик. В этом возрасте многие уже умирали. Вспомним коллег Верди: композитор Беллини умер в 34 года (написав 10 опер), а композитор Доницетти умер в 51 год, написав … 68 опер.
Верди к своим почти 70 годам написал 25 опер, но чувствовал себя неважно… И, наверное, предвидел, что жить ему осталось несколько лет. И взялся за «Аиду» как за свою последнюю оперу.
Ах, если бы кто-то шепнул ему на ухо: Маэстро, вам суждено ещё жить почти 30 лет. Вы кроме «Аиды» напишете гениальный «Реквием», а потом ещё две выдающиеся оперы…
Но никто ничего не шепнул. И Верди вышел на арену (ну, скорее, склонился над письменным столом) как на последний бой. Он знал: надо написать шедевр.
И этот шедевр появился на свет. В 1871 году. В Каире.
Конечно Каир — не лучшее место для оперы. И тогда и теперь. Но заказ пришёл именно оттуда… Всё было приурочено к открытию Суэцкого канала, Верди получил крупную сумму денег. Но деньги его особенно уже не интересовали… как я уже заметил, он был богатым человеком.
Его интересовало только одно: понравится ли эта опера европейским менеджерам — или интендантам, как сейчас они себя называют.
И надежды маэстро оправдались: его оперу тут же подхватили все оперные театры Европы, а потом и мира. Опера была поставлена в Париже, Лондоне, Мадриде, Милане, Буэнос-Айресе, и через 4 года в Санкт-Петербурге. Далее — везде.
В чём же секрет успеха этой оперы Верди?
Ну конечно в музыке, скажете вы. И будете абсолютно правы. Пожалуй, среди всех опер Верди, эта — самая гармоничная, самая мелодичная, самая запоминающаяся. Да «хиты» есть почти во всех операх Верди, маэстро сочинял прекрасные мелодии для многих своих опер. Однако такой точности и строгости музыки, непростой гармонии и уникальной инструментовки ни в одной другой опере не найти. Поистине Маэстро выложился «на все сто».
Но кроме музыки есть еще одна составная часть. Это либретто — та часть, без которой опера не существует, но на которую обычно мало обращают внимание.
На афише стоит имя никому неизвестного Антонио Гисланцони, который ни до, ни после не сделал ничего, даже близко приближающегося к великолепному либретто оперы «Аида»…
Был ещё один либреттист, некто Огюст Мариетт, француз, всю жизнь проживший в Египте, там же и умер… Он не писал либретто, но он придумал сюжет этой оперы. А ведь сюжет действительно великолепный… он и вполне реалистический, и вполне вероятный, и вроде воспроизводит жизнь Древнего Египта, и дает композитору невероятную возможность написать оперу на совсем новом и еще не использованном материале. Это действительно чудо. Потому что ни Гисланцони, ни Мариетт, по сути, не были писателями… Гисланцони был журналист, а Мариетт — египтолог. Как им удалось написать такое мощное либретто — загадка. Самое поразительное, что сколько ни искали разные исследователи — они не нашли никакого литературного источника, похожего на «Аиду»… Нет на свете такой книги, или поэмы, не было войны между Египтом и Эфиопией, не было царя Амонасро, и не было верховного жреца Рамфиса.
Я подчеркну — не было в жизни, но не было и в литературе, во вскрытых египетских манускриптах и в древних легендах.. Этого не было нигде, и придумали всю эту историю два совсем незаметных человека… Один из которых, Гисланцони, все-таки фигурирует на афише, а Марриет известен лишь крошечному слою музыковедов.
****
Но оставим эту тему и перейдём к спектаклю, который я посмотрел на днях в Парижской национальной опере, в здании «Бастий».
Начну с певцов. Ясное, дело, в «Аиде» нужны первоклассные певцы… Здесь прекрасной певицей явилась исполнительница партии Аиды Александра Курзак… Мы её несколько раз видели в Метрополитен-опере, и она — певица высокого класса. Она была и Виолеттой, и Тоской, и Неддой, и Микаелой… Но Аидой она никогда не была… Но готовилась спеть впервые эту партию в Краковской опере (Польша)… Тут неожиданно вышла из строя певица Ева Плонка, и Александра Курзак стала заменой — и звездой этой постановки.
А постановка совсем не простая, не стандартная… Аида — рабыня, служанка, и соответственно выглядит — всё время в одном чёрном, простеньком платьице… Если сравнить её с Энджел Блю, исполнительницей «Аиды» в последней постановке в Мет-опере — контраст грандиозный… Энджел Блю — высокая, пышнотелая, одетая в шикарные наряды, совсем не выглядит рабыней — а образ Курзак совсем другой. Она поначалу маленькая, тихая скромная женщина, влюбленная в Радамеса. И только когда появляется её отец, царь Амонасро, мы видим, какие страсти бурлят в этой маленькой женщине. Прекрасный голос, великолепный верх, и очень сильный низ делает Александру Курзак одной из лучших Аид, которых я слышал…
А вот с Радамесом проблемы… Как сейчас говорят, он «не зашёл». До этого представления в опере Бастий партию Радамеса пел любимый мною Петр Бечала… И внешне, и вокально, он — идеальный Радамес. (Кстати, именно он исполнял эту партию в Мет-опере. И это было прекрасно!)
В наш вечер эту партию исполнял Грегори Кунде. Когда-то очень хороший и даже блистательный певец. Однако возраст берёт свое — сейчас ему 71 год. Конечно, хочется видеть Радамеса молодым красавцем, и очень часто это поют именно такие тенора… Кунде выглядит даже немного комично в этом псевдо-военном костюме… И нет обаяния, и нет любви… И голос слабый для этой партии… Да, он взял все высокие ноты, но каждый раз с надрывом, с напряжением… В общем, это не тот Радамес, которого мы любим.
Хороша была Амнерис — румынка Джудит Кутаси, мощное меццо–сопрано. Роль Амнерис — её коронная роль, она её спела уже на многих сценах мира… И артистически, и вокально она прекрасно сделала роль страдающей и ревнивой дочери фараона.
Очень хорош был Амонасро — певец Енкбат Амартювшин, монгол, лауреат конкурса Чайковского. Прекрасный баритон и интересный артист. Роль Амонасро — его коронная роль, он поет её часто. Идеально внешне подходит на эту роль.
Прекрасный дирижёр, про которого я раньше не слышал, молодой и энергичный Дмитрий Матвиенко, выходец из Белоруссии, учился в Петербурге, и уже несколько лет дирижирует на Западе, выступает с крупными оркестрами и солистами. У него всё впереди, ему всего 35 лет.
***
Ну а теперь — о главном. О режиссёре Ширин Нешат. Она же художник, видеоинженер, кинорежиссёр, и многое другое…
С самого начала оперы зритель сразу понимает, что это будет нетрадиционная «Аида»… На сцене огромный куб, который вращается во все стороны… Ничего общего с Древним Египтом… А кино, которое идёт на огромном экране практически нон-стоп, сразу настраивает нас на совсем другое время: это нынешняя Палестина или нынешний Афганистан, Пакистан или что-то в этом роде. Женщины часто замотаны в платки, такая разновидность хеджаба. А мужчины — практически все — выглядят как аятоллы, с длинными бородами, на голове — тюрбаны, и когда они идут по сцене в огромном количестве, то такое впечатление, что мусульмане идут на хадж в Мекку к камню Кааба… И лица у них такие злобные и остервенелые.
А также много надписей на арабском языке. Я не читаю по-арабски, но иврит и арабский всегда отличаю.
В общем, с самого начала забудем про Древний Египет… Действие происходит в наше время, в каких-то воюющих восточных странах, молодые люди с автоматами и пулемётами нападают на людей, насилуют женщин (очень откровенно), убивают детей — в общем, всё, что время от времени мы видим в телевизионных новостях. Но сделано это мастерски.
Ширит Нешат — женщина очень известная в мире дизайна, фотографии, видеопродукции. Я выяснил, что это уже третья «Аида», которую она ставит (первая была еще в 2017 году на Фестивале в Зальцбурге), и тогда уже были весьма противоречивые отклики… Но я скажу искренне и откровенно: это захватывает и очаровывает… Ты уже забываешь про Древний Египет, про фараонов и жрецов. Ты не можешь оторвать глаз от сцены и экрана, и часто музыка Верди звучит как очень хороший саундтрек…
Да, тут другая история и другое время… Однако почти вся музыка Верди сохранена, оркестр играет, а певцы поют то, что написано композитором…
(Правда там есть некие добавки... Не музыкальные а, скажем так, шумовые... Между картинами, когда меняются декорации, когда оркестр не играет, а зрители покашливают, со сцены доносится какое-то бормотание... Явно человеческое, но непонятное. Может, по-арабски, а может, и просто шумовой эффект... Но звучит зловеще!)
Но, конечно, зрелище завораживает сильнее, чем звуки… И сердце сжимается, когда ты видишь ужасы войны и страшные сцены насилия.
Да, это режопера! Да, это победа Нового Стиля, да, собственно, не такого уж и нового…
Но народу в огромном зале было очень много, ни одного свободного места (всего в этом зале 2700 мест).
И бешеная, несмолкающая овация в конце безусловно говорит: ставить оперы так, как их ставили в 19 и 20 веке уже невозможно. Время летит вперёд.
Впрочем, я допускаю, что это течение через некоторое время тоже зайдёт в тупик…
И тогда какой-нибудь смелый и авангардный режиссёр вдруг поставит оперу в кринолинах и туниках, без всякого видео и полностью выполняя требования композитора, которые написаны в клавире.
И публика будет счастлива.
Посмотрим!
Foto Nathan Laine