Премьера «Записок юного врача»: ирония Булгакова и язык метафор Театра на Спасской

Вчерашнего выпускника университета 23-летнего врача отправляют на участок в Мурьево. Он становится единственным доктором в маленькой больнице, где рядом с ним трудятся только фельдшер, две акушерки и медсестра.  

Юный врач неопытен, от того и растерян, суетлив и напряжен. Он остро ощущает и «негодный университетский груз» знаний и ответственность врачебного долга. Это напряжение едва ли не сводит с ума юного врача...и очень тонко, иронично превращает действо в черную комедию.

Как и сам герой, мы, зрители, сталкиваемся с чудовищными историями — искалеченными пациентами, запущенными случаями, у которых, казалось бы, только один — смертельный — исход. Положение весьма далекое от оптимизма. Но юный врач, отбросив малодушие, вопреки недостатку собственного опыта, выигрывает схватку за схваткой...до поры до времени.

Для всех рассказов цикла Михаила Булгакова характерен локальный хронотоп — как правило, все события происходят в течение одних суток. Для спектакля «Театра на Спасской» время замерло в надрыве: за час пятьдесят напряжение между историями со скрипом растягивается, сковывая движения.

И выдох финальной сцены с покидающим Мурьево врачом не приносит облегчения. Потому что ты уверен — его ждет блестящее будущее после такой школы. А вот будущее жителей Мурьевской глуши без юного врача заснеженно.

***

Ставить на сцене классику — сложный путь как для режиссера, так и для актеров, декораторов, костюмеров, в конечном итоге, для театра. Переосмыслять классические произведения, искать новый угол зрения, новое прочтение — еще более сложный путь, сопровождаемый критикой о глумлении над величайшим произведением, о неверном прочтении смысловых оттенков, сравнением с уже зарекомендованными постановками...

Но как показывать мистического, ироничного и остроумного Булгакова, если не новыми метафорами, неожиданными сравнениями?

На языке нового спектакля порхающий, как перышко, целлофановый пакет — это сначала сложная метафора петуха. Непонятная буквально до того момента, пока актриса не возьмет тесак для рубки мяса и не обрушится на полупрозрачного «петуха». Кости (целые и ломаные) — палки и палочки, кровеносные сосуды и артерии — современные люминесцентные, неоновые, светодиодные ленты, метры ткани подъюбника, юбки, подола — кожа и мясо искалеченной комбайном девушки...

Режиссёр Яна Селезнёва слышит в булгаковских рассказах музыку: песни вьюги в заснеженной провинции, «хор» хирургических инструментов, ансамбль из нестройных голосов персонала и пациентов Мурьевской больницы.

Для меня самой органично собранной и полюбившейся музыкальной метафорой стал туба в истории «Стального горла». Не произносящая ни звука, забитая, хрипящая туба — говорит врачу о дифтерийном крупе. А долгожданная игра девчушки на музыкальном инструменте — чудесным излечением, нет, «блестяще сделанной операцией».

И можно было бы посвятить еще не один десяток строк тому, как удачно вписались в циничную черную комедию музыкальные инструменты, квинтент сотрудников и посетителей больницы, финальное соло юного врача, но что же останется зрителю для впечатлений и неожиданных ухмылок?

Со школьной скамьи мы знаем сюжеты булгаковских «Записок...», но на спектакле нас как будто впервые будут волновать исходы историй, будут дивить незнакомые, особенные сравнения, причудливые движения и интонации актеров. В этом, пожалуй, и заключается магия и красота театра — на все знакомое и привычное начинаешь смотреть с распахнутыми глазами и сердцем.  

Фото: Ирина Косолапова, предоставлены «Театром на Спасской». 

Спектакль «Записки юного врача»¹⁶⁺