Быть Гошей Куценко. Тяжело ли жить с оголенным сердцем и не наделать ошибок
30 марта в прокат выходит четвертая история «Любовь-морковь» (первая вышла в 2007-м), в которой зрителей ждёт «восстание машин». По сюжету супруги Андрей и Марина всё время ссорились из-за живущего в гаджетах сына-подростка. Но однажды сами проснулись в телах роботов. Исполнитель главной роли Гоша Куценко накануне премьеры поговорил с aif.ru о том, как он воспитывает своих детей и как воспитывали его.
Татьяна Уланова, aif.ru: А Вы не против, если статья будет называться «Быть Гошей Куценко», как тот фильм с Джоном Малковичем?
Гоша Куценко: Совсем не против. Тем более когда-то в порыве нахлынувших чувств я, общаясь с Малковичем, вдруг, неожиданно для всех и для себя в первую очередь, укусил Джона в плечо. Но он нормально это воспринял, с улыбкой. Он понимает, что мы - актёры, и мир для нас устроен по-другому.
С детьми в контакте
- Гоша, за истекшие 15 лет не только ваши герои в «Любовь-морковь» повзрослели, наверное, и вы сами помудрели. Каких ошибок, совершённых со старшей дочерью Полиной, вы сейчас стараетесь избежать с Женей и Светой?
- Стараюсь хранить семью, больше времени проводить с девочками.
- Они зависимы от гаджетов?
- Не скажу, что зависимы, но, к сожалению, они герои своего времени. Нынче дети взрослеют стремительно. Особенно девочки. Я был таким, как моя 8-летняя Женя, лет в 15. Сообразительный, покладистый пионер, комсомолец. Правильный советский ребенок. А они такие «прошаренные»! Даже 6-летняя Света. Я, конечно, слежу, где они копошатся. Но девочки скоро научатся стирать истории посещений. И что тогда?
- Отвлекать книгами, хорошим кино.
- Пытаюсь. У меня даже был хитроумный план: брать в руки, например, «Путешествия Гулливера» и своим примером, так сказать, приучать к чтению. Дети же копируют нас. Вот Женя увидит, что я читаю, и спросит меня. А я скажу, мол: о, это такая классная книжка! А она: дай почитать! Хочу попробовать воплотить его в жизнь! Однажды мы пробовали дома читать по ролям «Снежную королеву». Я хотел сделать спектакль, сняв девчонок на видео. Вы правы – надо отвлекать. Как только ребенку нечего делать – ищите его в интернете.
Вы меня про семью спрашиваете.. Наш новый фильм - это как раз семейная комедия. Семейное кино сегодня - самый нужный жанр. Чем спокойнее в семьях, тем умнее и правильнее дети. Будущее России - в наших детях. А они «куются» в семьях. «Любовь-Морковь» - наш любимый проект. Она пролетает через всю нашу с командой Рената Давлетьярова жизнь. И это, надо сказать, один из самых замечательных полетов!
- В силу невероятной занятости вы не так много времени проводите с супругой. Женщины в таких ситуациях бывают недовольны.
- Мы с Ирой 20 лет вместе и, думаю, сохранили наши отношения благодаря тому, что не сидим рядом 24 часа в сутки. Мне понятна реплика из спектакля «Загадочные вариации»: «Обыденность не разрушает преград отчуждения - наоборот, она возводит стены, невидимые стены из стекла, которые растут и крепнут год от года, постепенно превращаются в тюрьму, в которой увидеть друг друга возможно, а приблизиться - нет». Прекрасная любовь может утонуть в обыденности. А у меня расстояния сами собой создаются из-за моего напряжённого графика.
- Как же дети?
- А детям как раз нужен контакт. И время, потраченное на них. Ничего другого они не понимают. Поэтому, если я не рядом, обязательно звоню и разговариваю с девочками. Полина - старшенькая, кстати, чем старше становилась, тем больше нуждалась во мне. И тем лучше понимала меня.
- В фильме вы меняетесь телами с роботами. Думаете, заменят они когда-нибудь людей в любви?
- Во всяком случае, станут альтернативой... Однажды мы с Катей Климовой играли «Любовные письма», и вдруг в зале раздался голос Алисы из включенного телефона: «Извините, я вас плохо слышу». Зал засмеялся. А у нас была драматическая сцена. Пришлось начать играть погромче. Для Алисы.
- Хотели бы, чтобы хоть в чём-то вас заменил робот?
- В кино! Пробежки, драки, да все экстремальные физические нагрузки мое тело выполняет с нытьем – всё-таки 55 лет. Так что постельные сцены я роботу не отдал бы, а трюки – пожалуйста. Чтобы каскадеры меньше рисковали.
Оголённое сердце
- У вас кино, театр, музыка... Везде успеваете, не опаздываете?
- Пока есть предложения, которые тебя радуют, пока можешь интенсивно работать, договариваясь со своим сном...
- Как договариваться?
- Это самое сложное. Сон - такое состояние, которое нужно заслужить! С возрастом понимаешь, что усталости для того, чтобы заснуть, недостаточно – гормональный фон уже другой. Если раньше были эксперименты с кортизолом и тестостероном, то сейчас организм живёт по другим законам. Вот вы сказали, что, наверное, я помудрел. Мудрость в том и заключается, чтобы себя беречь. Выбирая между посиделками с друзьями и условно вечером у камина, выбираешь второе.
- Как ещё поддерживаете здоровье?
- Люблю гулять. В Москве реже получается. Но семья живёт за городом – вот там и на гастролях, когда есть время, нагуливаю километров по 10. В наушниках – музыка или текст, который надо выучить. Кроме того, плаваю с девочками. Я «водоплавающее животное». Знаете, как отец научил меня плавать?
- В море небось бросил?
- В Днепр. Бросил и уплыл. Хоть и наблюдал потом за мной в бинокль. А я пришвартовался к буйку, за которым мчались «ракеты», и сидел в ужасе. До сих пор испытываю страх, если под водой касаюсь заросшего водорослями троса или нижней части буйка. Зато вылез на берег уже 8-летним плавцом!
- Пандемия, санкции, закрытие границ... Ваша жизнь и работа сильно пострадали от ограничений?
- Гастроли и сейчас никуда не делись. Просто теперь больше по России колесим. Ситуация в мире скорее действует психологически. Артист – человек нервный, с сердцем скорей оголенным, чем прагматичным. И то, что происходит вокруг – огромная психическая нагрузка. Ты нервничаешь, думаешь о семье и детях. О людях, которые гибнут. Переживаешь о будущем всех нас. И живешь ощущением желания помощи и спасения мира. Все-таки творческие люди – миротворцы по сути. Как все мамы, открывающие нам этот мир.
- Перед бойцами СВО выступали?
- В госпиталях - не раз. Ребятам очень нужна поддержка, и это очевидно, когда общаешься с ними... Я так долго играл на сцене Театра Российской Армии, столько снял и снялся в фильмах при помощи наших военных, что уже стал работником Министерства обороны нашей страны. К примеру, «Балканский рубеж». Честный фильм. Во славу русского оружия.
- Вы успеваете еще и благотворительностью заниматься.
- Как-то, лет 25 назад, на спектакле ко мне подошли парень и девушка с ДЦП. Позвали в гости. Я пришёл. И понял, что эти ограниченные в чем-то люди на самом деле совершенно безграничны. Их духовный мир ощутимо богаче, чем у многих из нас, кто живёт полной жизнью. Я тогда как раз познакомился с будущей женой Ирой. Она была моделью, только вернулась из Италии. И я пригласил её не в ресторан или вечеринку, а на Лосиный остров, к ДЦП-шникам. Это был такой перепад давления – психологического и духовного, что Ира, мне кажется, полюбила меня именно тогда. И я это очень ценю... Так появились фонды помощи детям, больным ДЦП, - «Шаг вместе» и «Жизнь с ДЦП». Мы выпускаем и одноимённый журнал. По-моему, единственный в стране. С некоторыми нашими подросшими подопечными я до сих пор дружу. Кто-то меня называет другом. Кто-то - братом. И мне это очень приятно.
- Было ли что-то более удивительное, чем та встреча?
- У всех у нас жизнь - как пестрое одеяло. Бывают моменты, когда ты искренне переоцениваешь свою жизнь. Ощущаешь ее значимость. Ее вес. Ее божественное происхождение. Когда рождались дети, и я брал их на руки. Когда уходили мои родители. Когда видел живой мозг при трепанации черепа на операциях при съёмке фильма «Врач». Наш оператор Женя Опельянц теряла сознание, а я ловил ее и камеру! Ну да... С годами чаще задумываешься, как говорится, о вечном. О счастье. О вере. О надежде. Этим сейчас живут многие люди в мире - надеждой на спокойную, мирную жизнь. Цель-то у всех одна. Только операционные системы у мозгов-компьютеров разные...