Психотерапевт Андрей Курпатов: Человеку, как виду, пора осваивать навыки выживания

Один из онлайн-кинотеатров предложил «продвинутую» услугу: теперь, проанализировав круг интересов зрителя, список оптимальных для него фильмов подберет нейросеть. Не слишком ли активно внедряются технические новации в нашу жизнь? Цифровизация — устойчивый тренд, без гаджетов — никуда, нейросети отвоевывают все большее пространство. Никто не спорит: прогресс — это хорошо! Но у него есть, увы, и оборотная сторона.

Неоднозначное влияние гаджетов на нашу жизнь и существующие в этой области «перегибы» обсуждают многие. Однако наш сегодняшний собеседник начал говорить об этом едва ли не первым. Будем знакомы: у нас в гостях знаменитый «доктор Курпатов», ставший телезвездой еще в миллениум. О прогрессе, технологиях, опасностях, связанных с отсутствием понятия нормы, и многом другом мы сегодня и поговорим.

— Андрей Владимирович, сейчас «цифра» во всех ее проявлениях — это тренд. Нет, мы, конечно, не против прогресса, но… А вы — один из тех людей, кто давно и упорно предупреждает, что подобный «прогресс» неоднозначен. Расскажите об этом, пожалуйста.

— Цивилизационные изменения, с которыми мы столкнулись, действительно огромны, а большое, как известно, видится на расстоянии. Поэтому мы долго не могли осознать, что же на самом деле с нами происходит — настолько это глобальные перемены.

Во-первых, из-за распространения социальных сетей и смартфонов полностью изменилась сама структура социальной и информационной среды. Еще совсем недавно человек жил в локальном комьюнити — семья, друзья, соседи, а сейчас он живет в виртуальном псевдосообществе и индивидуальном информационном пузыре. А дети буквально с пеленок «выбирают» виртуальный мир, точнее, высаживаются в него родителями — «чтобы не мешали».

Во-вторых, цифровые технологии изменили существующие общественные институты — повсеместный фриланс, приложения знакомств, целая индустрия развлечений (стриминговые платформы и компьютерные игры), онлайн-банкинг и онлайн-обучение. Функцию знания забрали у нас интернет-поисковики, а функцию авторитетов заняли не профессионалы, а блогеры. Перечислять можно бесконечно. Но вывод один: изменение общественных институтов приводит к изменению ценностей человека, а также принципов взаимодействия между людьми и отсюда к изменению самой нашей внутренней идентичности, природы нашей субъективности и субъектности.

В-третьих, разрушается связующая общество социальная ткань — мы стали более эгоцентричными, меркантильными, существенно меньше доверяем другим людям, растет уровень одиночества и агрессии. Наконец, значительная часть людей, к сожалению, банально глупеют — и дело даже не в снижении качества образования, а в падении общего культурного уровня, неспособности понимать что-то сложнее примитивных мемов. И это еще искусственный интеллект не обрушился на наши головы с той силой, с которой он уже способен. Но это дело всего лишь нескольких лет… Так что да, я рассказываю обо всех этих рисках уже более десяти лет и на самых разных площадках — начиная с тех же социальных сетей, книг, публичных лекций, заканчивая Советом Федерации. Но до сих пор, мне кажется, мы не отдаем себе отчет в том, к каким последствиям эти неконтролируемые перемены могут нас привести.

— Вы упомянули искусственный интеллект, который ныне — везде и всюду, сказали, что до того, как он на нас обрушится в полную силу, осталось несколько лет. То есть «полной силы» пока нет. А я собиралась спросить, не опасно ли пытаться внедрять его где только можно?

— Меня больше волнует не применение, а разработки в области искусственного интеллекта. Совершенно очевидно, что скоро технологии, основанные на искусственном интеллекте, будут определять нашу жизнь буквально во всех сферах. Вопрос в том, какая страна и какая компания первой сможет создать искусственный интеллект, превосходящий по своим возможностям человека. Это радикально изменит положение дел в мире.

Искусственный интеллект, способный самосовершенствоваться, решать сложнейшие вопросы в области науки, новых технологий и производств, определять общественное мнение — это штука, как вы понимаете, сильнее «Фауста» Гете… Так что, конечно, разработка искусственного интеллекта — это одна из самых важных задач. Это, по сути, новая гонка вооружений, но с невиданными ставками и такими же рисками.

— Скажите, а что происходит с молодым поколением, таким, кажется, прогрессивным: почему работодатели говорят, что молодых людей не стимулируют к труду даже деньги, почему молодые, в отличие от «стариков», так часто жалуются на самовыгорание и бесконечную усталость?

— Это результат прежде всего изменения системы ценностей. Прежние поколения жили образом будущего, который последовательно создавался социальной культурой и общественными институтами, и каждый человек в той или иной степени его разделял. Например, в позднем Советском Союзе был сформирован культ труда и общественного блага, которое «выше личного», с другой стороны, на бытовом уровне — счастье определялось через семью, люди надеялись, что когда-нибудь, преодолев множество трудностей, смогут получить индивидуальное жилье, обзавестись автомобилем и дачным участком, выйти на пенсию. Это и определяло их мотивации.

Сейчас больше нет единого образа будущего, а точнее — вообще нет сколь-либо внятного образа будущего. Молодые люди не понимают, зачем им «убиваться» на работе, строить карьеру и так далее. Какой в этом смысл, если есть куда более простые способы закрыть свои базовые потребности, а все вообразимые, да и невообразимые тоже развлечения доступны через вайфай. Проблема не с молодым поколением, проблема у этого поколения, потому что они первыми вошли в мир виртуальной, цифровой реальности, правила жизни в котором не были заранее понятны. Сейчас наконец всерьез обсуждается вопрос запрета использования смартфона в школах, я об этом говорил и говорю с 2011 года! Но да, мы потеряли за это время множество молодых мозгов.

Мозг ребенка лишь формируется, и для этого ему нужны офлайновые, естественные стимулы и раздражители. Интернет-технологии прекрасны, они необходимы, но не для детских игр, а для получения информации. Позже, уже будучи подростком, ребенок может и шире использовать возможности интернет-среды. Но если это происходит с раннего детства, ребенок потеряет интерес к реальному миру, и вы потом его уже просто не вынете из компьютерных игр или бесконечного просмотра бессмысленных по сути видео.

— Андрей Владимирович, недавно услышала выражение: «Поколение беспросветной депрессии». Звучит не очень, но это и правда так, если опять-таки судить даже по статьям ваших коллег — депрессий много, и число психологических и психических проблем, по статистике, в обществе растет. Но так ли это на самом деле?

— Рост пограничных психических расстройств происходит с середины прошлого века, и темпы этого роста лишь увеличиваются. Неврозы, депрессии, хронический стресс — это симптомы цивилизации. В прошлом веке человечество накрыла информационная волна, в этом — цифровая, а наш мозг не был предназначен эволюцией к жизни в такой среде. Она для нас, как сейчас любят говорить, токсична.

Поэтому удивляться росту панических атак, депрессий, зависимостей, других пограничных расстройств не стоит. К счастью, мы умеем лечить эти состояния. Но важно, чтобы каждый понимал: это может коснуться любого. За помощью к специалисту, психотерапевту необходимо обращаться, как только появились первые симптомы. На ранних этапах заболевания есть все шансы вылечиться. Но если затянуть, то вероятно хроническое течение, и в этом, поверьте, мало приятного.

— Маленький ребенок (в полтора года!) смотрит в окно и пытается пальчиками «раздвинуть» изображение, в смысле увеличить его, как на экране смартфона. Гаджеты и дети — это сейчас тема номер один. Гаджеты — помощники наши или это при таком, как сегодня, использовании, путь в пустоту, убогость, ущербность?

— Всегда это повторяю и буду, видимо, продолжать: проблема не в гаджетах, не в технологиях. Не нужно нам обуваться в лапти и ходить в косоворотках с кокошниками. Проблема в контенте — в том, что мы потребляем через гаджеты, в каких количествах, в каких форматах и с какой целью. Иными словами: кастрюля не проблема, проблема, если в ней не щи, а человеческую голову отваривают. Так вот, содержательное, если так можно выразиться, наполнение гаджетов — компьютеров, смартфонов и так далее — вот это беда. А сам гаджет, как и кастрюля, — великое достижение человеческой мысли.

Поэтому задача родителей — по возможности как можно позже оснащать детей индивидуальным устройством со свободным для него, для ребенка, выходом в интернет. Протянете до десятилетнего возраста с телевизором (не больше часа в день) и кнопочным телефоном — считайте, что вы спасли своему ребенку мозг и, соответственно, жизнь.

— Сильно изменилась у нас система образования. Увы, выпускники советских школ знали больше, чем нынешние выпускники — притом что самих инструментов (или так кажется?) у современных ребят в руках больше. Интернет дает огромную возможность «образовываться», но все же там в основном востребован развлекательный контент. Это история про нереализованные возможности, лень в целом и лень мозга в том числе?

— Не случайно я постоянно рассказываю о том, как работает мозг. У него, как и у любого изобретения эволюции, есть свои уязвимости. И в случае всеобщей цифровизации мы попались на одну из них — это выбор в моменте.

Если мы размышляем с учетом временной перспективы, то мы можем принять взвешенное решение, контролировать себя. Если мы совершаем выбор здесь и сейчас, спонтанно, то мозг выбирает из двух задач более легкую. Поэтому развлекательный контент побеждает образовательный. После этого начинают уже работать механизмы цифровой зависимости: возникает эффект «дофаминовой ямы», как у любого наркомана, — человек привыкает получать сильные эмоции от развлекательного контента, а потому всякая другая деятельность начинает казаться ему скучной, неинтересной и так далее; то есть она не дает таких же всплесков дофамина. В результате человек испытывает фрустрацию из-за недостатка этого нейромедиатора и уже носа не показывает из смартфона. Это простейшая физиология, ничего больше.

— Вы активно занимаетесь тем, что называют метанавыками. Что это такое — понятно не всем. Объясните, пожалуйста. Чем занимаются основанные вами Академия смысла и Высшая школа методологии?

— Двадцать лет назад я создал первую на отечественном телевидении программу, которая знакомила людей с тем, что такое практическая психология и психотерапия. Тогда было важно научить людей справляться со стрессом, с психологическими проблемами, строить карьеру и личную жизнь так, чтобы потом, как говорится, не было мучительно больно. И в этом качестве — «доктора Курпатова» — я продолжаю работать.

Но большее значение сейчас приобретает не только психическое здоровье (умение его поддерживать — это один из трех ключевых метанавыков современного человека), но и социальное, а также интеллектуальное здоровье. Почему это сейчас так важно, я уже попытался объяснить, и мои проекты «Академия смысла» и «Высшая школа методологии» посвящены именно этому — изучению и систематическому совершенствованию социальных и интеллектуальных навыков. Это еще два ключевых метанавыка.

Очень надеюсь, что когда-нибудь эта работа превратится из моей частной инициативы во что-то большее, потому что эти метанавыки, а по сути — навыки выживания в этом «новом дивном мире» — это уже вопрос выживания человека как биологического вида, пока что еще «разумного».

ДОСЬЕ

Андрей Владимирович Курпатов родился 11 сентября 1974 года в Ленинграде. Окончил Военно-медицинскую академию имени С. М. Кирова (специальность — «лечебное дело»), затем на базе ВМА и СанктПетербургской медицинской академии последипломного образования получил специализацию по терапии, психиатрии и психотерапии. Популяризатор науки, врач-психотерапевт, философ, автор книг, предприниматель, телеведущий и продюсер. В 2003 году появился на телевидении, сначала на ТНТ, затем на телеканале «Домашний», где психотерапевтическое токшоу Курпатова «Нет проблем» имело стабильно высокие рейтинги.

Президент Высшей школы методологии, создатель проекта интеллектуального образования нового формата «Академия смысла», руководитель Лаборатории нейронаук и поведения человека ПАО «Сбербанк».

В ТЕМУ

Точку зрения Андрея Курпатова разделяют многие его коллеги, в том числе западные. В последнее время все чаще специалисты называют главной опасностью гаджетов не их излучение или провоцируемое ими рассредоточение внимания, усталость глаз и так далее, а дофаминовую зависимость, которую эти гаджеты формируют.

Заметим: звезда современной нейронауки Андерс Хансен, автор бестселлера «На цифровой игле», сравнивает зависимость от гаджетов с алкогольной и уверяет, что особенно ей подвержены дети и подростки. Скроллинг лент в соцсетях, «серфинг» по сети вызывают всплеск дофамина — гормона счастья. Дети очень быстро привыкают к приятным ощущениям и хотят получать их все больше и больше. То есть механизм возникновения «гаджетной» зависимости идентичен всем другим.

СПРАВКА

Цифровые технологии позволяют создавать, хранить, обрабатывать и распространять фактически любые данные в электронном виде с использованием компьютера и компьютерных сетей (зачастую через интернет). Предшественник цифровых технологий — технологии аналоговые, например стационарные телефоны и радиоприемники. Отличие кроется в формате передаваемых данных и способе их обработки. Так, аналоговые устройства работают благодаря непрерывному аналоговому сигналу: телевидение транслируется на домашние телевизоры через антенну или спутник и так далее.

Цифровые технологии используют для передачи данных цифровой сигнал в виде последовательности битов — нулей и единиц. Их можно обрабатывать и передавать с помощью компьютеров и других цифровых устройств. Цифровой сигнал передается сообщениями по проводам, частотам или оптическим путям, от одного устройства к другому или сразу ко многим.

ЦИФРА

80 процентов людей берут в руки телефон в первые 10 минут после пробуждения. 77 процентов испытывают острый дискомфорт, если находятся без смартфона (по статистике исследователей Дублинского университета).