Коржаков признался, что Ельцин предлагал ему убить Хасбулатова и Руцкого

Он рассказал о том, что первый президент России был психопатичен и склонен к суициду, признался, что Ельцин предлагал «кокнуть» Хасбулатова и Руцкого и бил свою жену Наину. Также Коржаков раскрыл обстоятельства смерти Бориса Березовского. О склонности Ельцина к суициду   Он вообще был склонен к суициду. Это же характер, психика. Меня, допустим, не заставишь ни повеситься, ни застрелиться. А он мог и с ума сходить, и стреляться, и запираться. Вешаться он не вешался, а стреляться — стрелялся. Ельцин однажды решил устроить очередную сцену, когда при [Викторе] Илюшине, [Михаиле] Барсукове и при мне, достал пистолет и все изображал из себя, что будет стреляться. Он не нажал на курок, потому что я так понял, он им и пользоваться-то и не умел. Причина у него каждый раз разная была... Вот его психопатство.   Об обиде на Ельцина   Я вообще-то был обижен только на одного Ельцина. Это он выбирал, это он выбрал или меня, или Чубайса, или Березовского, там кого... Это он вместе, вместе со своей семейкой. Я пожалел бы годы, которые были потрачены на этого человека, и, в общем-то, такого предательства от него никто не ожидал. Даже у меня супруга тогда, Ирина Семеновна, сказала, что когда она увидела эту улыбку Иуды, когда он сообщил о моей отставке, то она поняла, что с этой семьей мы никогда не будем иметь дела. И даже когда он умер и очень много людей мне звонили, «как же так, надо, простите его, пойдите», я сказал: "Нет". Для меня он умер и что его, прощать не прощать. Хорошо об этом говорят, что я простил, а на самом деле вряд ли кто прощает, особенно предательство. У нас за предательство вообще-то на кол сажали.   О том, как Ельцин бил свою жену Наину   Березовский, он имел влияние на Таню полностью, а Таня имела влияние на Ельцина, потому что он больше никому не верил. Наину он мог послать когда хотел, в глаз ей дать... Пару раз ей так давал, что она по две недели ходила в очках темных.   О том, как Ельцин хотел ликвидировать Хасбулатова и Руцкого   Все уже забыли про события 1993 года, а тогда ведь Россия стояла на пороге, 50 на 50: или мы обратно возвращаемся в СССР, или идем вперед. Уж каким путем, никто этого не знал, но надо было что-то делать...И Ельцин попросил меня создать на базе нашей Службы безопасности типа мини-КГБ, чтобы была надежная служба, которой бы он доверял и которой мог поручать разные задания, в том числе и не очень удобные. Как, допустим, он мне сказал, что лучше, если бы я Хасбулатова и Руцкого кокнул. У меня действительно с предохранителя пистолет был снят и патрон в патроннике, рука в кармане, в кармане пистолет был готов их на месте положить. Но это невозможно было сделать, потому что они стояли в окружении депутатов. Не было бы потом этих судов. Он так хотел, чтобы кончить, и все.   О нежелании Ельцина участвовать в выборах 1996 года   Он каждый день об этом говорил... Я ему в конце концов сказал: «Какое решение вы примите, такое и будет...» А вообще я был против, потому что видел, кого мы выбирали. У него уже было пять инфарктов к этому времени. Пять инфарктов! Куда ты идешь-то? Но эта семейка... Хотели там и [Бориса] Немцова, и [Геннадия] Бурбулиса, думали кого делать преемником. В свое время, еще когда вице-президента выбирали, думали кого делать. Насчет Немцова это вообще была идея Бурбулиса, что надо растить молодых политиков заранее, чтобы были наследники.   О том, что стал для Ельцина «своим» в «чужой Москве»   Относиться он ко мне стал очень хорошо после того, когда стал мне много поручать такой работы... Москва для него чужая была и всё чужое, весь этот горком, в который он пришел, они все предатели были для него. И надо было своих людей... Вот я, наверное, к нему подошел как свой человек. Когда он мне стал поручать подбирать ему точки, которые надо, где непорядок, и чтобы мы приезжали туда неожиданно для московского руководства, которое ниже него, и чтобы потом ему было в чем разбираться, да, я этим занимался. Подбирал ему магазины, подбирал ему точки, говорил ему, отвечал откровенно, что мне не нравится. Он говорил, что он там у себя в Свердловске всё наладил, у него всё замечательно, всё, коррупции нету, значит, народу жилось очень хорошо, в Москве хуже жилось.   Об отстранении с должности   Я принес ему [Ельцину] очередные документы с доказательством, что выборный штаб разворовывается. А он был не в настроении и говорит: «Ну что вы мне все время несете это дерьмо, господи? Поймайте за руку этих воров, кто там ворует!» Задание получил. В эту же ночь мы поставили в кабинете у (замминистра финансов — прим. RTVI) Германа Кузнецова камеру. На следующий день к нему пришли Евстафьев и Лисовский — как я их потом называл, «шерпы» от Чубайса. Взяли 538 тысяч, Кузнецов им выдал, и попались на выходе с этими деньгами. Мы их держали почти до 4-х утра, допрашивали. Допрашивали официально. Служба безопасности президента не имела права заниматься следствием, поэтому тут же приехал заместитель директора ФСБ по следствию Трофимов. Он курировал следствие, все это проводилось под камеру. После того, когда все это было задокументировано, они всю ночь пытались звонить Ельцину, подняли все-таки, хотя я не советовал. Танька (дочь Бориса Ельцина Татьяна Юмашева — прим. RTVI) особенно... И так он ни хрена не спит, его надо будить обязательно и прерывать сон, в то время когда он и так весь больной, в инфарктах? Она все равно его разбудила. Дальше Ельцин собрал Совбез. До Совбеза у него был Чубайс, мне говорили, что к нему заходил даже [заместитель руководителя Общероссийского штаба по выборам президента Сергей] Филатов. Чубайс поставил ему ультиматум — так говорят, я не знаю, это было или не было, — что «если вы не снимете [Коржакова с должности], то мы все выложим, и все будут знать, откуда деньги, откуда все». Я никогда в жизни не думал, что человек, с которым мы вдвоем были, вдвоем против всего СССР, и он после этого пре́дал меня... И когда он объявлял о том, что меня снимает, он же заулыбался. Моя жена сказала, что это была улыбка Иуды, когда он говорил, что «принял решение, что снимаю с должности Сосковца, Барсукова (сделал паузу, заулыбался и сказал) и Коржакова». 19 июня 1996 года по распоряжению Александра Коржакова и Михаила Барсукова сотрудники СБП задержали членов предвыборного штаба Ельцина Аркадия Евстафьева и Сергея Лисовского на выходе из Дома правительства с $500 тыс. наличными в картонной коробке из-под бумаги Xerox. Журналист Евгений Киселев в эфире НТВ заявил, что задержание Лисовского и Евстафьева "носит провокационный характер", а "страна находится на грани политической катастрофы". На следующий день Анатолий Чубайс назвал действия СБП "завершающей стадией длительной и тяжелой борьбы между той частью администрации Ельцина, что работала над победой на демократических выборах, и той частью, что предлагала силовой вариант смены власти". 20 июня 1996 г. Ельцин отправил в отставку Коржакова, а также директора ФСБ Михаила Барсукова и первого вице-премьера Олега Сосковца.   О том, как они с Ельциным клялись на крови   Мы два раза братались с ним. В Якутии, когда были на кандидатской поездке в президенты, 57 градусов мороза было, мэр Якутска Бородин пригласил в баню. На улице такой холод — в баню одно удовольствие. В бане ему преподнесли якутский нож. А он любитель был такие шуточки делать, что резко кого-то, слава Богу, не пырнуть, а только полоснуть ножом, но тыльной стороной. Человек думает, что его хотят порезать, пугается, особенно женщин любил так пугать. Когда ему подарили, я рядом сидел, и первое, что он сделал, меня полоснул тыльной стороной. Я не шелохнулся. А он мне: «Ну что, не боишься?» Я говорю: «Не боюсь». Тогда он взял и по-настоящему мне... До сих пор его порез остался. Естественно, кровь брызнула фонтаном. И ему надо было как-то из себя изобразить, а мы были не вдвоем с ним, нас там было прилично: и делегация наша московская, и мэр, который подарил нож. Надо было себя как-то показать, он говорит: «Давай тогда побратаемся, раз кровь. Порежьте мне теперь! Режьте мне! Сейчас будем кровью брататься». Мы с ним еще так не были близки ну, раз он так решил — ладно, хорошо. Потом через пару лет он забыл, что братался, и неожиданно в президентском клубе, уже был «тепленький», у него в руках нож оказался: «Давайте побратаемся». «Да вы мне, — говорю, — порезали». — «Нет, давайте еще!» — «Ну давай еще». Потому что он по пьяни даже забыл, что мы с ним братались, а два раза брататься — это уже... Может быть, поэтому он меня и предал, что два раза — это уже не братание.   О готовности сесть в тюрьму после увольнения   Все считают, «Ельцин и Коржаков были близки». 20 июня 1996 года наши пути разошлись. И то, что ему приписывают, что он сделал плохого для России, — это было в основном после 20 июня 1996 года. Я к этому отношения уже не имел. Больше того, меня очень хотели посадить, и [дочь Бориса Ельцина] Таня, и [Анатолий] Чубайс, их команда с [Борисом] Березовским, но не удалось. На меня было заведено шесть уголовных дел, я везде по этим делам шел в качестве подозреваемого. Но нигде не могли меня поймать, арестовать, и поэтому на всякий случай у меня всегда в машине была сумка с вещами для СИЗО.     О смерти Бориса Березовского   Он умер сам. Когда передача была после его смерти на втором канале, я просто попросил: «Покажите крупным планом все его последние фотографии». Одна фотография была с его последней любовницей, там 15- или 16-летняя девочка, с ней стоит в обнимку. И вот: «Крупно лицо, — говорю, — покажите его». Это за 2-3 дня до смерти. И когда лицо его показали, я говорю: «Вы посмотрите, у него на лице печать смерти! Он уже всё, у него сердце еле-еле докачивает кровь до лица, посмотрите». Действительно, и это всё подтвердили, кто там сидели в студии. Он просто умер сам от того, что такие переживания: так проиграть человеку, которого он создал, [Роману] Абрамовичу, которого он сделал, вылепил, сделал миллиардером. В первом протоколе осмотра места происшествия не было никаких ни полотенец, ни шарфов, ни веревок, где занавес висит над ванной. Это все почему-то появилось потом и через прессу, и через его бывшую жену якобы. А на самом деле ничего не было: сотрудник охраны взломал дверь, и он валяется, и все.