Большой кратер Константина Коханова с продолжением виртуального путешествия 2022 года на Патомское нагорье и погружения в историю создания первой советской атомной бомбы
Большой кратер Константина Коханова с продолжением виртуального путешествия 2022 года на Патомское нагорье и погружения в историю создания первой советской атомной бомбы.
1.
Титульный лист и первая страница единственного экземпляра макета будущей брошюры Дж. Ф. Хогертона и Э. Рэймонда «КОГДА РОССИЯ БУДЕТ ИМЕТЬ АТОМНУЮ БОМБУ?» (М., Госиздат иностранной литературы, 1948, – 40 стр.), с карандашной правкой, сделанной рукой Иосифа Сталина.
Брошюра открывалась текстом предисловия, занимавшим шесть страниц. Прочитав, Сталин отредактировал его. В начальном абзаце он сохранил первую фразу, следующую фразу он снял, второй абзац был в основном сохранен:
«На поприще поджигателей и провокаторов новой войны подвизается немало разного рода пророков, пытающихся взвешивать силы «противника» и различными способами одурманивать сознание рядового американца».
Сталин, зачеркнув слова «и провокаторов», приписал синим карандашом: «К числу таких «пророков» принадлежат авторы статьи «Когда Россия будет иметь атомную бомбу», изданную в виде настоящей брошюры в переводе на русский язык».
Всего Сталин два абзаца дополнил, три снял и внёс редакционную правку ещё в четырех местах.
В западной прессе о П. Л. Капице в конце 40-х и в 50-е годы часто писали, как об «отце русской атомной бомбы». Большим успехом пользовалась книга А. М. Биева «Капица – атомный царь», изданная в 1954 г. в ФРГ (переведена в Англии, Франции и Голландии). Эта книга, написанная якобы бывшим «личным пилотом» П. Л. Капицы, достигла уровня «источника», в ряде энциклопедий, например, в «Энциклопедии Брокгауза» [Brockhaus Enzyklopadie, 1970], как и в других, не менее серьёзных, справочных изданиях. Поэтому ему и в 70-е годы приписывалась решающая роль в создании советского ядерного оружия…
Я уже рассматривал теоретическую возможность испытания в районе Патомского кратера одного из корпусов атомной бомбы неполной комплектации, но только в том случае, если этот район был выбран геологами работающих там геологических управлений, как перспективный в плане разведки и поиска необходимых для оборонной промышленности, рудных месторождений.
Но при этом, я также отметил, что и эта теоретическая возможность испытания там «ядерного заряда» должна была иметь, какое-то логическое или практическое обоснование, почему было выбрано именно это место для испытания атомной бомбы не полной комплектации, и почему она может иметь только одну версию, а именно, если там уже была прорублена на склоне горы штольня заключёнными из ГУЛАГовского лагеря «Бодайбинлаг», управление которого располагалось в городе Бодайбо на территории Иркутской области.
К тому же имели место странные совпадение, находки Вадимом Колпаковым Патомского кратера 8 августа 1949 года, накануне испытания 28 августа 1949 года первой советской атомной бомбы на Семипалатинском полигоне, и дата его сообщения о сделанном им открытии почему-то только в 1951 году, когда был уже закрыт урановый рудник в Мраморном ущелье.
Насторожило, как я уже отметил, ещё то, что Вадим Колпаков пользовался аэрофотоснимками, на которых уже были отражены, хотя и не совсем чёткие, очертания Патомского кратера, но вот, что он сам лично изменил маршрут, чтобы убедиться вблизи, что из себя представляет, изображённый на фотоснимке объект, в его рассказе выглядит как-то неубедительно, а надпись на панораме из сделанных им фотографий внутренней части кратера «8 августа, 4-й день маршрута…», вообще, наводит на мысль, что он шёл к кратеру налегке, специально посмотреть, как он выглядит, словно выполняя задание сделать его фотографии и при этом, главное, надолго на нём не задерживаться.
Вадим Колпаков в своих рассказах о Патомском кратере отмечает, что его «начальство настойчиво советовало не публиковать материалы о кратере в прессе»:
«Тогда советская геология решала две масштабные задачи – поиск урана для ядерной бомбы и составление подробной геологической карты страны. Потом переключились на поиск нефти и газа. А изучение же Патомского кратера не сулило выгоды.
Если бы им заинтересовались в Академии наук и отправили бы туда экспедицию, то обслуживать её – транспорт, связь, общий контроль – все равно бы пришлось геологам. Пришлось бы делиться вертолётами, вездеходами…
А у нас были свои задачи и планы, которые, кровь из носу, надо было выполнять. В общем, конфликт интересов разных ведомств получился».
Говоря о Патомском кратере, подчёркивая его необычный вид, Вадим Колпаков, делает упор на то, в центре кратера находится полукруглый купол, который даже у потухших вулканов быть не может:
«…И еще одна загадка – поднявшись на кольцевой вал кратера, я обнаружил в самом центре впадины полукруглый купол диаметром 15 метров. В вулканах, даже потухших, таких куполов быть не может.
Позднее, в разговорах с якутами-охотниками, я узнал, что это место называют «Гнездо огненного орла». Почему – неизвестно. И нигде в мире подобных аномалий больше нет…».
Странно, что никто даже не оспорил сделанное Вадимом Колпаковым заключение, что никаких куполов в кратерах потухших вулканов быть не может. Так что мне пришлось проверять и эту версию. Сделать это было нелегко, потому что подобным делом в Интернете никто ещё не занимался. Но я всё-таки нашёл фотографию с кратером вулкана, похожего на Патомский кратер почти с таким же «гнездом огненного орла:
Вулкан Хверфьядль, вблизи озера Миватн в Северной Исландии, извергавшийся около 2500 года до н.э., с кратером из тефры высотой 396 метров, имеет диаметр около 1 км. Во время извержения в южной части кратера произошел оползень, который и создал неправильную, частично коническую форму горы. Тефра – собирательный термин для отложений материала, выброшенного в воздух вулканом и осевшего на землю. При диагенезе тефровых отложений (совокупности процессов преобразования рыхлых осадков в осадочные горные породы) образуются вулкано-пирокластические горные породы – туфы. (Вулкан выглядит, как Патомский кратер).
Но вернёмся пока к истории создания первой советской атомной бомбы:
Прошло почти 73 года после её испытания, 28 августа 1949 года. О том, как она создавалась, кажется, всё рассказали и учёные, кто занимался её разработкой и советские разведчики, кто доставал для них секретные американские материалы по её созданию, испытаниям и военному применению, непонятно только почему, академик Пётр Капица, отказавшийся работать в рамках советского атомного проекта не понёс за это никакого наказания.
Свой очерк о Петре Капице «Человек не отсюда», писатель Даниил Гранин, без его ведома, публиковать не решался и напечатал только после смерти академика. Позднее, как он пишет, ему кое-что о жизни отца, добавил сын академика Сергей Капица, по совету которого, он тогда «прочёл письма Петра Капицы к Иосифу Сталину, Молотову и прочим начальникам».
Если верить Даниилу Гранину, – всего Капица написал Сталину 49 писем. Сталин на эти письма не отвечал, но когда Капица, не понимая такой «невоспитанности», перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждёт новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась.
Даниил Гранин, ознакомившись с письмами академика, даже «представить не мог, что Капица позволял себе и что позволяли себе сталинисты по отношению к великому ученому!»
Константину Коханову тоже пришлось лично ознакомиться с письмами Петра Капицы, в основном имеющими отношение к советскому атомному проекту, которых в Интернете в изобилии, но к сожалению, несмотря на ссылки на источники, редкие из них опубликованы, без каких-нибудь, имеющих принципиальное значение, купюр.
Хотя в принципе, чтобы разобраться в событиях тех лет, которые связаны с реализацией советского атомного проекта. Достаточно ознакомиться с полным текстом второго письма Петра Капицы к Сталину от 25 ноября 1945 года об А. Б. (атомной бомбе), написанное больше чем на 20 листах.
По причине того, что я не нашёл ни одного устроившего меня варианта этого письма в сокращённом виде, то, с учётом нескольких вариантов, сократил полный текст этого письма до полутора страниц.
Не трудно было догадаться, о смысле этого письма Иосифу Сталину, который заключался в том, что, если бы научным руководителем создания советской атомной бомбы был назначен Пётр Капица, то он всю работу над ней построил бы на совсем других принципах:
Письмо академика П. Л. Капицы к товарищу И. В. Сталину, Москва, 25 ноября 1945 года:
Товарищ Сталин, почти четыре месяца я заседаю и активно принимаю участие в работе особого Комитета и Технического Совета по атомной бомбе (А.Б.). В этом письме, я решил подробно Вам изложить мои соображения об организации этой работы у нас, и также просить Вас еще раз, освободить меня от участия в ней. В организации работы по А.Б. мне кажется, есть много не нормального. Во всяком случае, то, что делается сейчас, не есть кратчайший и наиболее дешевый путь к её созданию…
…Секрет А.Б. нам неизвестен. Секрет к ключевым вопросам очень тщательно оберегается и является важнейшим государственный секретом одной только Америки.
Пока получаемые сведения недостаточны, чтобы создать А.Б., часто их дают нам, несомненно, для того, чтобы сбить с правильного пути…
…Никакого строгого отбора тематики по определенному плану сейчас нет, и вокруг А. Б. начинается свистопляска. Пляшут и жулики, и авантюристы, и честные люди. Конечно, что-нибудь под конец и вытанцуется, но явно это не тот короткий и дешевый путь, по которому мы можем перешагнуть Америку. Сами американцы, по-видимому, шли путем этой же свистопляски и ажиотажа, она им и стоила много денег. Но, к сожалению, при той организации, которая у нас сейчас, громоздкий и разношерстный Технический Совет, бороться с этим трудно.
Но если стремиться к быстрому успеху, то всегда путь к победе будет связан с риском и с концентрацией удара главных сил по весьма ограниченному и хорошо выбранному направлению. По этим вопросам у меня нет согласия с товарищами. Часто они не хотят со мной спорить, а на деле проводят мероприятия в секрете от меня.
Единственный путь тут – единоличное решение, как у главнокомандующего, и более узкий военный совет…
…Резюмируя сказанное, прихожу к следующим выводам: для успешной организация разработки проблем по А.Б. нужно с моей точки зрения разбить проблемы на две части, которые даже можно организовать раздельно:
Быстрая, скажем двухлетняя реконструкция и развитие ряда нужных для А.Б. отраслей промышленности и поднятие научной работы в Союзе. Работа по нахождению более коротких и дешевых путей производства А.Б. Для этого надо поставить хорошо отобранных учёных ведущими и им полностью доверять, чтобы чётко и организованно направлять научные силы страны.
Осуществить этот второй пункт можно, например, тем, чтобы подпись ученого скрепляла всякий протокол Особого Комитета и приказы разных начальников. На подобие политических комиссаров, надо создать научных комиссаров. На данном этапе это может помочь.
В свое время это заставило наших оперативных работников поступать политически грамотно, а теперь это заставит их поступать научно грамотно. Следует, чтобы все руководящие товарищи, подобные Берия, дали почувствовать своим подчиненным, что учёные в этом деле ведущая, а не подсобная сила.
Стоит только послушать рассуждения о науке, некоторых товарищей на заседаниях Техсовета, их приходится часто слушать из вежливости и сдерживать улыбку, так они бывают наивны, воображая, что, познав, что дважды два четыре, они уже постигли все глубины математики и могут делать авторитетные суждения. Это и есть первопричина того неуважения к науке, которую надо искоренить, и которая мешает работать.
При создавшихся условиях работы, я никакой пользы от своего присутствия в Особом Комитете и в Техническом Совете не вижу. Товарищи Алиханов, Иоффе, Курчатов также и даже более компетентны, чем я, и меня прекрасно заменят по всем вопросам связанными с А.Б.
Поэтому мое дальнейшее пребывание в Особом Комитете и Техсовете, Вы сами видите ни к чему, и меня только сильно угнетает, а это мешает моей научной работе. Поскольку я участник этого дела, я естественно чувствую ответственность за него, но повернуть его на свой лад мне не под силу. Да, это и не возможно, так как тов. Берия, как и большинство товарищей с моими возражениями не согласен.
Быть слепым исполнителем я не могу, так как я уже вырос из этого положения.
С тов. Берия у меня отношения все хуже и хуже, и он несомненно будет доволен моим уходом. Дружное согласие (без генеральского духа) для этой творческой работы необходимо и только возможно на равных началах. Его нет. Работать с такими настроениями все равно я не умею. Я ведь с самого начала просил, чтобы меня не привлекали к этому делу, так как заранее предполагал, во что оно у нас выродится.
Поэтому прошу Вас ещё раз и очень настоятельно, освободить меня от участия в Особом Комитете и Техническом Совете. Я рассчитываю на Ваше согласие, так как знаю, что насилие над желанием ученого не согласуется с Вашими установками. Ваш П. Капица.
Пётр Капица своим письмом пытается «соблазнить» Иосифа Сталина на поиск более дешёвого советского пути создания атомной бомбы, считая, что выбранный американский путь слишком дорогим.
Отказ Капицы от участия в работе особого Комитета и Технического Совета по атомной проблеме, некоторые его биографы связывают с тем, что он не знал, что у Берии и Курчатова уже был необходимый им комплект документации для создания атомной бомбы и даже её чертежи, доставленные в СССР разведкой, и то, что на высшем уровне уже было принято решение: делать всё по-американски, ни в чём не отклоняясь, и в самый короткий срок.
Если судить по фразе письма Петра Капицы о том, что «пока получаемые сведения недостаточны, чтобы создать А.Б., (и) часто их дают нам, несомненно, для того, чтобы сбить с правильного пути…», можно не сомневаться, что разведданные по атомной бомбе до него всё-таки доводились. Но вот только обсуждать проблемы создания советской атомной бомбы, со всеми членами Особого Комитета, в качестве равноправного члена, академик считал ниже собственного достоинства и просил у Сталина для него особой должности «научного комиссара» с правом окончательного решения любого вопроса.
21 декабря 1945 г. Сталин разрешает отставку Петру Капице от работы в Спецкомитете при Совнаркоме СССР. 17 августа 1946 года Советом Министров СССР было принято постановление № 1815-782с с названием «О производстве кислорода по методу академика Капицы». Этим постановлением, подписанным Председателем Совета Министров Союза ССР И. Сталиным», Пётр Капица был снят с министерской должности начальника Главкислорода при Совете Министров СССР и председателя Технического совета Главкислорода, а также с должности директора Института физических проблем Академии наук СССР с указанием в секретном пункте №12 о «переключения работы Института физических проблем (ИФП) на выполнение работ в области использования атомной энергии».
ИФП срочно потребовался Спецкомитету для атомных работ, в особенности для расчетов по атомной бомбе силами группы Л.Д. Ландау, а Пётр Капица, как директор, отказавшийся участвовать «в спецработах по созданию атомной бомбы», уже не мог руководить этим институтом ни по существу новых задач, ни по секретным соображениям.
Правда, Петру Капице всё-таки была оставлена возможность до 1950 года работать профессором в МГУ им. Ломоносова и академик продолжает исследования в области физики низких температур, разделения изотопов урана и водорода, совершенствует познания в математике.
Благодаря содействию президента АН СССР Сергея Вавилова Петру Капице удалось получить минимальный комплект лабораторного оборудования и смонтировать его на даче. В многочисленных письмах Молотову и Маленкову Пётр Капица пишет о своих работах по разделению изотопов урана (хотя результаты оказались неудачными), водорода (которые легли в основу промышленной технологии получения дейтерия), по уничтожения атомных бомб в воздухе с помощью мощных пучков электромагнитных волн (но все попытки оказались нереальными до изобретения лазеров).
Когда Пётр Капица писал об экспериментах, проводимых в кустарных условиях, на даче, он просил только о помощи материалами и людьми, а также о возможности вернуться к нормальной работе.
В своей домашней лаборатории Пётр Капица вёл исследования в области механики и гидродинамики и даже сделал ряд открытий в области физики плазмы и использования сверхвысокочастотной электроники в энергетике. Например, им были разработаны и собраны новые типы СВЧ-генераторов непрерывного действия – планотрон и ниготрон. Название последнего представляет собой аббревиатуру названия местности, где расположена дача – Николина гора. В ходе экспериментов на даче им было обнаружено, что при высокочастотном разряде в плотных газах образуется стабильный плазменный шнур. Этот эффект в будущем будет использован для управляемого термоядерного синтеза (Для справки: о научной работе Петра Капицы на его даче на Николиной горе – https://topos.memo.ru/en/node/530).
Не следует забывать, что Пётр Капица явно нарушал режим сверхсекретности, продолжая самодеятельно работать на даче по атомной тематике и посылая письма об этом в правительство по личным, внережимным (не закрытым каналам) каналам. Когда эти письма были опубликованы: естественно, на них не было грифа секретности, а местом отправления была прямо указана Николина гора.
И как это не может показаться странным, но в конце 1950 года, Петра Капицу попросили продолжить «переписку со Сталиным. Жена Петра Капицы Анна Алексеевна Крылова об этом поделилась своими воспоминаниями, как к ним на дачу однажды позвонил помощник Маленкова:
«К нам на дачу позвонил неожиданно один из помощников Маленкова и попросил Петра Леонидовича к определенному времени прийти на дачу ЦК КПСС в Горках-10, куда ему должен был позвонить по «вертушке» Маленков.
Разговор состоялся, и Маленков сказал, что Сталин просил его подробно написать о своей работе лично ему. Капица заметил, что не уверен, доходят ли его письма до Сталина и читает ли он их. На это Маленков ответил, что Сталин читает не только те письма, которые Капица пишет ему, но и те, которые адресованы Маленкову».
Всё это говорит о том, что Пётр Капица не подвергался настоящей опале, так как ушел в отставку по доброй воле, его насильно не высылали из Москвы, не лишали дачи, тех, кто хотел ему помогать в научной работе, власти не преследовали, а если кто ему и по мелочам пакостил, то по условиям того времени, сам в любой момент мог насрать в штаны.
Мне кажется, что слишком большое внимание уделяется конфликту Петра Капицы с Лаврентием Берией, о котором академик сам написал в двух письмах Иосифу Сталину, и в которых дважды попросил его о своей отставке от работы в Спецкомитете по созданию атомной бомбы. Но даже из этих писем понятно, что не столько под руководством Берии академик Пётр Капица не хотел работать, сколько под руководством молодого профессора Игоря Курчатова, на которого правительством было возложило, не только общее научное руководство атомным проектом, но и весь производственный процесс, в сжатые до минимуму сроки, создания советской атомной бомбы и её серийного производства. Но об конфликте лучше прочитать в статье Жориса Медведев «Сталин и водородная бомба» (глава «Сталин, Берия и Капица»):
«…Пётр Капица был привлечен к работе по созданию атомной бомбы вскоре после назначения Игоря Курчатова общим руководителем всей проблемы в феврале 1943 года. Мобилизацию ученых для реализации поставленной задачи Курчатов осуществлял не путем принятия собственных решений, а подготовкой проектов постановлений Совнаркома.
Это было неизбежно для вовлечения в атомный проект и, соответственно, под контроль Курчатова тех физиков, которые по своему опыту, авторитету и академическому положению были в то время выше молодого и мало известного профессора Курчатова.
Главное преимущество Курчатова перед его более знаменитыми коллегами состояло в том, что благодаря анализу данных разведки, он был полностью осведомлен почти о всех достижениях в этой области в Британии и США.
По линии Государственного Комитета Обороны атомным (или «урановым») проектом руководили в тот период В.М. Молотов и М.Г. Первухин. 20 марта 1943 г. Курчатов направил Первухину докладную записку «О необходимости привлечения к работам Л.Д. Ландау и П.Л. Капицы». Им предстояло стать консультантами лаборатории Курчатова «по вопросам разделения изотопов» (Капица) и «по расчетам развития взрывного процесса в урановой бомбе» (Ландау).
Когда 20 августа 1945 г., после взрыва американских атомных бомб над японскими городами Хиросима и Нагасаки, для ускорения всех работ по созданию атомной бомбы решением ГКО СССР, подписанным Сталиным, был создан Специальный Комитет по атомной энергии, возглавлявшийся Берией и наделенный чрезвычайными полномочиями, то в этот комитет вошли лишь два члена, представлявших науку — Капица и Курчатов.
Другие члены представляли руководство страны: Политбюро (Маленков), правительство (Вознесенский), НКВД (Авраамий Завенягин) и те промышленные наркоматы, которым предстояло выполнять главную роль в создании атомной индустрии, наркомат боеприпасов (Борис Ванников) и наркомат химической промышленности (Первухин).
Из всех советских академиков Сталин лучше всего знал именно Капицу, причем не по личным встречам, а по регулярным письмам, которые Капица отправлял Сталину с середины 30-х гг. и которые затрагивали очень широкий круг вопросов. Капица был первым советским ученым, которому еще до окончания войны 30 апреля 1945 г. было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
В первые недели очень активной работы Специального Комитета и созданного при нем Технического Совета Капица очень энергично включился в решение и обсуждение всех проблем. Однако в тот период существовала директива Сталина и Берии полностью копировать американский проект плутониевой бомбы, почти все детали которого были получены советской разведкой от Клауса Фукса и Бруно Понтекорво, работавших в Лос-Аламосе.
В то же время Капица, в отличие от Курчатова и его ближайших сотрудников, не был допущен к изучению, анализу и оценке огромного количества поступавших в НКВД разведывательных материалов. Это создавало неизбежный конфликт между Капицей и Курчатовым, а также и с другими членами Спецкомитета.
Пётр Капица в своей работе исходил из предпосылки о том, что многие проблемы, например, в области разделения изотопов урана, нужно сначала решать, как научные. Курчатов, Берия и другие, однако, знали, что эти проблемы уже решены, и задача состоит лишь в проверке и уточнении полученных из США отчётов…»
Источник: Жорес Александрович Медведев «Сталин и водородная бомба» (Журнал «Энергия», 2000, № 10, 11) https://library.by/portalus/modules/biographies/referat_readme.php?subaction=showfull&id=1096282017&archive=&start_from=&ucat=5&
А вот интерес Иосифа Сталина к научной работе Петра Капицы, после его отставки, вызывает много вопросов. И совсем не исключено, во всяком случае, вполне вероятно, что Иосиф Сталин дал Петру Капице возможность почувствовать себя «научным комиссаром» и вся его дачная лаборатория была просто для отвода глаз, а настоящая его работа по созданию «альтернативной» (атомной) бомбы велась им в другом месте. В стране, где всё было засекречено и каждый, чуть ли не с дня рождения находился под подозрением, находится человек, который явно нарушал режим сверхсекретности, продолжая самодеятельно работать на даче по атомной тематике, отправляя письма членам правительства пользуясь услугами ближайшего почтового отделения, хотя, скорее всего, входящим в штат органов государственной безопасности.
И неудивительно, что в западной прессе о П.Л. Капице в конце 40-х и в 50-е годы часто писали, как об «отце русской атомной бомбы». Поэтому не стоит удивляться, почему большим успехом пользовалась на Западе книга А.М. Биева «Капица – атомный царь», изданная в 1954 г. в ФРГ и переведенная вскоре в Англии, Франции и Голландии. Эта книга, написанная якобы бывшим «личным пилотом» П. Л. Капицы, неспроста же достигла уровня «источника» в ряде энциклопедий, как например, в Энциклопедии Брокгауза (Brockhaus Enzyklopadie,1970).
Да и во многих научных справочных изданиях, за редким исключением, П. Л. Капице, на протяжении почти всех 1970-х годов, приписывалась решающая роль в создании советского ядерного оружия. В популярном французском энциклопедическом словаре «Пти Ларусс» (Le Petit Larousse, 1972) о Петре Капице, например, сообщалось, что он даже «Основной создатель советской термоядерной бомбы».
По-видимому, рождению этой версии во многом способствовало «таинственное исчезновение» П.Л. Капицы в осенние месяцы 1946 года. Что ещё могли подумать в западных научных кругах, когда его имя, так часто мелькавшее на страницах советских печатных изданий в годы войны и в первый послевоенный год, вдруг совершенно исчезло со страниц советских газет.
Попытки иностранных журналистов связаться с Капицей ни к чему не приводили. Но и об аресте знаменитого ученого тоже ничего слышно не было. Неудивительно, что в этих условиях фантазия журналистов устремилась по вполне, с их точки зрения, логическому следу: Капица тринадцать лет работал в Англии в одной из лучших физических лабораторий мира, был любимым учеником Резерфорда, основоположника ядерной физики. Кто же, как не он, – «отец советской атомной бомбы?»
Немалую роль в рождении этой легенды сыграло, несомненно, и выступление П. Л. Капицы на антифашистском митинге ученых в Москве 12 октября 1941 года, в котором есть такие слова:
«…Одним из важных средств современной войны являются взрывчатые вещества. Наука указывает принципиальные возможности увеличить взрывную силу в 1½ – 2 раза. Но достижения последнего времени дают нам еще новые возможности использования внутриатомной энергии, об использовании которой писалось раньше только в фантастических романах.
Моё личное мнение, что технические трудности, стоящие на пути использования внутриатомной энергии, ещё очень велики. Пока это дело ещё сомнительное, но очень вероятно, что здесь имеются большие возможности.
Мы ставим вопрос об использовании атомных бомб, которые обладают огромной разрушительной силой…» (Подробнее: https://www.booksite.ru/fulltext/miting/text.pdf).
Выступление Капицы было опубликовано в «Правде» и в «Вестнике АН СССР». Приведенный выше текст – из «Вестника». Он печатался по машинописной рукописи, правленой автором. В «Правде» выступления печатались по стенограмме. Приводим из «Правды» слова, которых не было в «Вестнике»:
«Теоретические подсчеты показывают, что если современная мощная бомба может, например, уничтожить целый квартал, то атомная бомба, даже небольшого размера, если она осуществима, с легкостью могла бы уничтожить крупный столичный город с несколькими миллионами населения».
http://elib.biblioatom.ru/text/istoriya-sovetskogo-atomnogo-proekta_t2_1999/go,260/
Никому из западных журналистов, естественно, ничего другого и не могло прийти в голову, кроме того, что Пётр Капица исчез из Москвы только потому, чтобы создавать в недрах какого-то суперсекретного «объекта» советское ядерное оружие.
А все рассуждения российских либералов, что Пётр Капица был просто изгнан из созданного им института, именно за отказ от участия в работе над атомным оружием под руководством Л. П. Берии, с которым у него возник конфликт, и он в целях личной безопасности уединился тогда у себя на даче на Николиной Горе, просто не имеющая под собой никакой почвы, еврейская легенда. [О конфликте с Л.П. Берией см. письма Капицы Сталину от 3 октября и 25 ноября 1945 г. в кн. «Письма о науке», а также: Халатников И.М. Легенды и факты // Капица. Воспоминания]
(Подробнее о легендах и фактах легендах, связанных с историей создания советской атомной бомбы: http://vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/KAPITZA/KAP_08.HTM).
Трудно, конечно, судить о том, чем руководствовался Иосиф Сталин, чтобы отказаться от «услуг» Петра Капицы и почему сам Пётр Капица не публиковал при жизни свою «переписку» со Сталиным и не разрешал публиковать воспоминания о своём вкладе в создание советской атомной бомбы.
«Когда кончилась война, а кончилась война взрывом атомной бомбы Америкой, – мы отстали, -вспоминал Н.С. Хрущев. – Тогда весь мир трубил об этой атомной бомбе и о превосходстве США. …А когда мы взорвали бомбу, то поднялся буквально истошный вой в буржуазной прессе, что бомбу русские получили из рук Капицы, что Капица – такой-сякой ученый-физик, что только он мог дать русским атомную бомбу. Тут Сталин возмущался и говорил, что Капица к этому абсолютно никакого отношения не имеет, что он не занимался этим вопросом…» (Источник: «Петр Леонидович Капица: Воспоминания. Письма. Документы» (М., Наука, 1994, стр.219).
Что говорил сам Сталин о Капице, мы узнаём от Хрущёва, сколько писем написал Капица Сталину от Гранина и хотя оба, Хрущёв и Капица, хорошо знали Сталина, но вели себя, как в анекдоте:
«Встречаются, два друга-ветерана КПСС и один говорит другому, что на какой-то конференции познакомился с одним коммунистом, который хорошо знал Сталина. Ну, наверно он тебе много рассказал о нём интересного? – с завистью в голосе, поинтересовался, услышавший такую новость, от своего друга ветеран-коммунист. Нет, он мне ничего не рассказал, – ответил ему товарищ по партии. – А, почему? – спросил разочарованным таким ответом, не в меру любопытный собеседник.
Просто потому, что он, не как мы с тобой, хорошо знал Сталина, если за 50 лет, после смерти вождя, ничего о нём никому не рассказал, – не просто ответил, а шепнул на ухо, непонятливому ветерану, его хорошо осведомлённый, но трусливый однопартиец».
Но вернёмся снова к созданию первой советской атомной бомбы:
Начало полномасштабных работ первого отечественного атомного заряда можно отнести к июлю 1946 года. В этот период в соответствии с решением Совета Министров СССР от 21 июня 1946 года Ю. Б. Харитоном было подготовлено «Тактико-техническое задание на атомную бомбу» (ТТЗ).
В ТТЗ указывалось, что атомная бомба разрабатывается в двух вариантах. В первом из них рабочим веществом должен быть плутоний (РДС-1), во втором – уран-235 (РДС-2). В плутониевой бомбе переход через критическое состояние должен достигаться за счет симметричного сжатия плутония, имеющего форму шара, обычным взрывчатым веществом (имплозивный вариант). Во втором варианте переход через критическое состояние обеспечивается соединением масс урана-235 с помощью взрывчатого вещества («пушечный вариант»).
Но планы, создания атомной бомбы в 1946 году, не учитывали многих сложностей, открывшихся во время их реализации участникам атомного проекта, поэтому «Постановлением СМ N 234-98 сс/оп» от 08.02.1948 г.», сроки изготовления заряда РДС-1 были отнесены до момента готовности деталей заряда из плутония на Комбинате № 817, а в отношении варианта РДС-2 к этому времени стали уже поговаривать о нецелесообразно доводить его до стадии испытаний из-за относительно низкой эффективности этого варианта по сравнению с затратами ядерных материалов. Считается, что работы по РДС-2 были прекращены в середине 1948 года, но что это действительно тогда произошло, достоверными источниками нигде не подтверждается.
Зато ещё в 1947 году в структуре КБ-11 появился второй опытный завод – для производства деталей из взрывчатых веществ, сборки опытных узлов изделия и решения многих других важных задач. Завод № 1 осуществлял изготовление многих деталей и узлов РДС-1 и затем – их сборку. Завод № 2 занимался практическим решением разнообразных задач, связанных с получением и обработкой деталей из ВВ.
История создания советского атомного оружия во многом ещё досконально не изучена, потому что многие её драматические эпизоды ещё до сих пор не рассекречены и возможно станут доступными для изучения только лет через пятьдесят, а может, вообще, уже никогда.
Но разве Иосифа Сталина интересовали затраты ядерных материалов для создания советской атомной бомбы, когда отрабатывались два её варианта и, возможно, его принятое решение о нецелесообразности доводить до стадии испытаний РДС-2 имело только отношение к Семипалатинскому полигону, а не к отказу от её испытаний вообще. К тому же, относительно безлюдное место, для другого полигона, где можно было бы испытать РДС-2 найти в стране не представляло труда, и оно могло находиться на северо-востоке Иркутской области.
Таким образом, для реализации плана испытаний РДС-2, лучше кандидатуры Петра Капицы Иосиф Сталин найти не мог, не отвлекая на это дело «ни Берию, ни учёных Курчатова», занятых созданием «копии американской атомной бомбы» и подготовкой испытаний ядерного заряда РДС-1 на Семипалатинском полигоне.
Отвлечёмся немного от истории создания первой советской атомной бомбы, её испытаний и поговорим (или рассмотрим) строение земного шара, континентальной и Сибирской платформы, а также обратим внимание, чем богаты наши недра и особенно Иркутская область, хотя бы её северо-восточная часть с центром в городе Бодайбо:
Описывать два верхних коллажа со строением Земного шара от внешней оболочки (коры) до её ядра, считаю, не имеет смысла, для многих будет достаточно приведённых там картинок, а очень любопытных или знающих намного больше меня, я могу послать, не подумайте матом, а прочитать книгу В. П. Гаврилова «Как устроены и чем богаты наши недра» (М., «Недра», 1981) (http://www.iznedr.ru/books/item/f00/s00/z0000012/index.shtml).
На третьем коллаже упоминается Патомский кратер, практически (по сибирским меркам), находящегося там, где отмечены основные месторождения рудного золота в Бодайбинском («I – Лено-Витимском») золотоносном районе Иркутской области: Чертово Корыто (1); Высочайшее (2); Сухой Лог (3); Невское (4); Первенец (5); Вернинское (6); Догалдынское (7); Кавказ (8); Мукодек (9); Юбилейное (10); Урях (11). В 1930-е годы в этом районе было выявлено три рудные жилы, самую большую из них назвали «Первенец». Затем геологоразведкой, которая шла 50 лет, в 1974 году было открыто Вернинское золоторудное месторождение.
Источник: https://www.vsp.ru/2015/10/06/zoloto-optimizatsii-2/
Странно, что никто из геологов и старателей не заметил Патомского кратера до 1949 года, занимаясь поиском золота с середины XIX века, если его нашли в верховьях реки Хомолхо ещё 1846 году.
«…По степени удаленности приисков от г. Бодайбо золотоносный район делился на три части: Ближнюю, Среднюю и Дальнюю Тайгу. Ближняя Тайга охватывала прииски витимской системы. Средняя Тайга и Дальняя Тайга составляла олекминскую систему.
Своеобразным хозяйственным центром Дальней Тайги являлся пос. Перевоз, расположенный на правом берегу р. Жуи и всего в 50 км от обнаруженного в 1949 году Патомского кратера.
Следует отметить, что на Иркутском заводе тяжелого машиностроения были спроектированы и изготовлены десятки электродраг, в том числе малолитражные (например, драга «Гном», работавшая на прииске Перевоз по р. Жуи в 1940-х годах) …»
Источник: https://zolteh.ru/spetsproekty/zolotodobyvayushhie-regiony-rossii/irkutskaya_oblast/istoriya_irkutskoy_zolotodobychi/
Поэтому была большая вероятность обнаружения на месте будущего «Патомского кратера» признаков золотого рудного месторождения с попыткой выйти, через пробитую штольню в недра горы, на богатую золотоносную жилу. Запасы золота наверно быстро истощились, работы прекратили, но штольня осталось и ей смогли найти достойное применение и даже испытать ядерный заряд РДС-2, который мог Пётр Капица «довести» до готовности к испытаниям к лету 1949 года. К тому же это испытание атомного заряда РДС-2, можно было, по политическим соображениям, даже отнести к началу использования в СССР ядерной энергии в мирных целях.
Следует отметить, что ещё в октябре 1945-го, всего через месяц после взрывов в Хиросиме и Нагасаки, в СССР начались работы по ее мирному применению. И начало им положила записка академика Петра Капицы «О применении внутриатомной энергии в мирных целях», рассмотренная в октябре 1945 года Техническим комитетом учрежденного при Совнаркоме СССР Первого главного управления, ведавшего всей атомной тематикой.
Та записка не сохранилась в архивах, но тезисы Петра Капицы известны из его письма Молотову, отправленному в декабре 1945-го:
«То, что происходит сейчас, когда атомную энергию расценивают первым делом как средство уничтожения людей, так же мелко и нелепо, как видеть главное назначение электричества в возможности постройки электрического стула», – написал Капица, уверенный, что у мирного применения нового источника энергии грандиозное будущее…»
Ссылка на публикацию письма: «П. Л. Капица: письмо Молотову» (Вестник МИД СССР №10, М., Международные отношения, 1990).
Подробнее из опубликованного полного текста письма «П. Л. Капица: письмо Молотову» в журнале «За науку» №3 (1942) 2015, стр. 47-49):
Не дождавшись подписи Сталина под Постановлением СНК об освобождении от работы в Спецкомитете, Петр Леонидович 18 декабря отправляет письмо:
Наркому Иностранных Дел СССР В. М. Молотову.
О мирном атоме
18 декабря 1945, Москва
Товарищ Молотов,
Мне бы хотелось выступить как учёному со статьей, связанной с той ситуацией, которая создалась в
мировой науке в связи с вопросами атомной энергии и дать более объективное освещение этому вопросу. Ввиду внешнеполитического значения этого вопроса, прошу Вашего согласия. Для краткости вот тезисы того, что я хотел написать в статье.
1. − Достигнутые успехи науки и техники в использовании атомной энергии, несомненно, по своей
значимости отмечают новую эру в культуре человечества.
2. − Главное значение технического использования атомных процессов − это то, что в руки человечества дан новый могущественный источник энергии.
3. − Так как энергетических запасов урана и тория в земной коре значительно больше, чем эквивалентных запасов угля, нефти и пр., то человечеству будущего, по-видимому, не грозит «энергетический голод».
4. − Я думаю, что не будет чересчур смелым прогнозом сказать, что техника будущего будет рассматривать уголь, дерево, нефть как источники сырья для синтеза, а энергетика перейдет на атомную энергию, и очень возможно, что о сжигании угля, торфа и пр. в топках будут говорить, как о варварстве, и это будет запрещено.
5. − То, что происходит сейчас, когда атомную энергию расценивают первым делом, как средство
уничтожения людей, так же мелко и нелепо, как видеть главное значения электричества в возможности постройки электрического стула. Атомная энергия для бомб будет так же мало применяться в будущем, как электричество для электроказни…
6 − Как ни значительны успехи научной работы в Америке, но все техника использования атомной
энергии находится в своей инфантильной стадии, главное значение последних научных достижений в том, что показана возможность получения и управлении атомной энергией в значительных масштабах. Над ее практическим использованием надо еще много работать. Достигнутое можно сравнить с первой паровой машиной Ватта-Ползунова, которая показала, что можно перевести энергию пара в работу с выгодой для человека. Будущее атомной энергии так же грандиозно, как современная паровая турбина в сотню тысяч лошадиных сил по сравнению с первой паровой машиной…
Далее были ещё тезисы под №№ 7 – 13 раскрывающие глубже, хотя опять же, в общих чертах, уже сделанные прогнозы академика, перечисленные в первых шести тезисах, «с указанием что уже сейчас вырисовываются более эффективные пути, связанные с техникой использования атомной энергии и её разнообразные возможности».
Первая резолюция Молотова была положительной: «Т. Берия. По-моему, можно разрешить Капице
напечатать такую статью. В. Молотов. 18/ХII». Потом он
тщательно эти слова зачеркнул (их смогли расшифровать в Архиве внешней политике СССР) и написал новую резолюцию: «Сообщить т. Капице по телефону, что, по-моему, лучше подождать с этим. В. Молотов. 21/ХII».
ИЗ ДНЕВНИКА Б. Ф. ПОДЦЕРОБ. СЕКРЕТНО. (Рассекречено 25.04.1990 года)
РАЗГОВОР ПО ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОМУ ТЕЛЕФОНУ С АКАДЕМИКОМ П. Л. КАПИЦЕЙ
25 декабря 1945 г. в 20 час. 55 мин.
Я позвонил Капице и, сославшись на его письмо т. Молотову по вопросу о возможности его, Капицы, выступления со статьей по вопросам атомной энергии, сказал, что тов. Молотов поручил мне передать ему, что, по его мнению, лучше подождать с этим.
Поблагодарив за сообщение, Капица спросил, ждать ли ему сигнала о том, когда выступить со статьей. Я ответил утвердительно.
Старший Помощник Наркома: Подцероб (https://mipt.ru/upload/iblock/1eb/2015_zanauku_3.pdf).
Опять же, в чисто в теоретическом плане, если такая ситуация, с участием Петра Капицы с непосредственном участием в создании РДС-2 имела место, то ему для испытания этого ядерного заряда вполне могла устроить готовая штольня на предполагаемом рудном месторождении золота в Бодайбинском районе Иркутской области. Причём взрыв ядерного заряда РДС-2 был бы произведён действительно практически в мирных целях для дробления на горном участке, расположенных под ним рудных тел.
Кстати, подобная описанная мной «теоретическая ситуация», использования ядерного взрыва в «мирных целях», имела место в действительности.
Это не Патомский кратер, а похожий конус на горе Куэльпорр в Хибинах на Кольском полуострове. В недрах горы Куэльпорр в 1972 и 1984 годах произвели «мирные» ядерные взрывы, мощностью 2.1 и 1.7 килотонн, с кодовыми названиями Днепр-1 и Днепр-2, идея применения которых зародилась в СССР в конце 1940-х годов. Целью эксперимента являлось получение опытных данных для разработки новой технологии подземной добычи руд с применением ядерных взрывов для дробления горных участков рудных тел.
Константин Коханов о Патомском кратере: Следует отметить, что отвалы горной породы, образованные при помощи ядерных взрывов в Хибинах на апатитовом руднике, подозрительно напоминают своим видом Патомский кратер. Фотография слева – вид с горы Куэльпорр осенью 1984 года на отвалы горной породы – виден сам опытный рудник и на заднем плане поселок, где теперь находится база МЧС. Патомский кратер был обнаружен в августе 1949 года при геологической съемке местности на Патомском нагорье в Иркутской области геологом В.В. Колпаковым, который только в 1951 году в журнале «Природа» (№2, 1951, стр. 58-59) сообщил о нём, с предположением, что он мог возникнуть в результате падения на Землю крупного метеорита.
Борис Ржевский: «По пути в «урановую пасть»» (газета «Полярная правда» 22.08.2000, стр. 3)
«…Хибины получили громкую известность после того, как только там дважды, в 1972 и 1984 годах, прогремели «мирные» ядерные взрывы…
…Ореол таинственности возник вокруг горы Куэльпорр, которую избрали для экспериментального дробления руды с помощью более могучей силы, чем обыкновенная взрывчатка. И, действительно, специалисты оценили результаты ядерных взрывов как очень перспективные, с лучшими показателями дробления горной породы, чем было обычно принято…
… Как ни странно, но наибольшее беспокойство куэльпоррские взрывы вызвали не у местных жителей, а у финнов и норвежцев, до границы с которыми было не менее двухсот километров. Лишь только в 1990-х годах «Объект Днепр» – имевший наименование бывшего полигона – был открыт для посещения, туда валом повалили иностранцы, благо что дорога доступна даже легковой машине.
Дотошные зарубежные экологи со своими дозиметрами исползали не только саму гору, но и все ближайшие склоны и долины, выискивая следы невидимого гамма-излучения. К их разочарованию, радиоактивный фон оказался настолько слабым, что говорить о какой-либо угрозе соседним странам было бы большой глупостью…
…В конце июля 2000 года, автор статьи в газете с начальником службы радиационной безопасности прибыли на Куэльпорр для очередной контрольной проверки…
…Через пять километров пути справа появляется отвал апатитовой руды в несколько сотен тысяч кубометров. Дозиметр убедительно доказывает, что руда совершенно безопасна, всего пятнадцать микрорентген в час, как в большинстве домов Кировска…
…У входов во все штольни прибор показывает одну и ту же цифру – 15…
…Но в Хибинах есть еще один рудник, где радиоактивное излучение достигает внушительной силы, но сила эта природного происхождения. Уместно напомнить, что на геохимической карте Мурманской области Хибинский горный массив выделяется как радиоактивная аномалия из-за урана и тория, причем урана в породах вдвое больше, чем в среднем по земной коре. Отсюда в 2-3 раза более высокие уровни радиоактивного фона, чем, например, в Мурманске, но все равно намного меньше санитарной нормы…
… Через неделю после Куэльпорра наша небольшая группа по старой заброшенной и уже непроезжей дороге направилась по ущелью Гакмана к бывшему Ловчорритовому руднику.
Перед нами открывается необычная картина. На высоте 700 метров в глухом диком ущелье взгляд наталкивается на фундаменты домов, бетонные стены непонятного строения, а под склоном горы видны разбросанные сильно поржавевшие рельсы, вагонетки, трубы и прочая железная мелочь. Все это – остатки первого в России рудника по добыче урана.
Он просуществовал всего пять предвоенных лет, брошенный затем на произвол судьбы и природы. И надо сказать, природа потрудилась на совесть. Еще в самом конце 1930-х годов снежные лавины уничтожили все деревянные строения рудника. А в конце века по его территории промчался селевой поток невероятной для Хибин силы. Тут уж не устояли даже железобетонные стены. Все было снесено подчистую.
Но главное, конечно, осталось. Под отвесными скальными обрывами мы насчитали шесть выходов из штолен рудника. И поразительный контраст с Куэльпорром. Никаких предупреждений об опасности, никакого намека на попытки обустройства территории. И это всего в двух часах ходьбы от ближайшей автобусной остановки…
… Уже на осыпи, по которой мы поднимаемся к штольням, стрелка дозиметра уходит за сто микрорентген. И немудрено. То тут, то там попадаются обломки с красивыми желтоватыми и зеленоватыми прожилками. Это – ловчоррит. Экзотический минерал, которого больше нигде, кроме Хибин, в мире не встретишь.
Яркий солнечный день позволяет проникнуть в глубь штольни на расстояние до тридцати метров, дальше – сплошная тьма, которую с трудом прорезает электрический фонарик. Прибор показывает нарастающий уровень гамма-излучения до тех пор, пока не замирает на отметке четыреста. Это максимум, на который способны стенки штольни, изрезанные прослойками ловчоррита. Не так уж и много, хотя подолгу находиться в таком радиационном поле, конечно же, не следует.
Остальные штольни примерно такого же устройства: сухие, темные, без видимых следов разрушения свода, заколов, расслоения. В этом смысле они безопасны.
И кто знает, может, найдется предприимчивый энтузиаст, который построит подъемник или лестницу двухсотметровой длины, да и начнет делать деньги на демонстрации горной технологии 1930-х годов. Ну, а иностранцам можно будет пощекотать нервы экскурсиями в «урановую пасть».
Источник газета «Полярная правда»: http://skazmurman.narod.ru/library/pressa/p000822.htm
Во время экспедиции Российской АН совместно с «Комсомольской правдой» на Патомский кратер 2006 года, после высадки её членов с вертолёта, учёные первым делом расчехлили радиометр.
Радиационный фон на месте нашего лагеря оказался 11 микрорентген. Для человека это абсолютно безопасно, даже меньше, чем во многих российских городах.
Например, в ближайшем к кратеру городе Бодайбо средний радиационный фон – 18 микрорентген, а в Москве – 15.
На следующее утро, когда учёные и журналисты отправились к кратеру, специалисты проводили измерения радиоактивности каждые 100 метров. И чем ближе они подходили к «Гнезду огненного орла», тем ниже становился радиационный фон. А на самом кратере он составлял уже всего 5 микрорентген…»
Как объяснить этот факт, ученые пока не знают, но уже стало ясно: если Патомский кратер и «дурное место», то причина здесь вовсе не в радиации…
Источник: Газета «Комсомольская Правда», отчёт журналиста Андрея Моисеенко (https://history-paradox.ru/patomsky4.php).
Какие можно сделать выводы, из-за отсутствия повышенного радиационного фона на Патомском кратере, что испытания советской атомной бомбы там не производилось, но ведь, если бы даже теоретически и производилось, как «мирные» ядерные взрыва в Хибинах для экспериментального дробления апатитовой руды, так и там радиационный фон всего пятнадцать микрорентген в час, как и в большинстве домов ближайшего к руднику города Кировска, не смотря на то, что там было произведено два подземных ядерных взрыва в 1972 и 1984 годах…
Продолжение следует