Правда ли, что антисемиты выгнали советского писателя Алексина в Израиль?
1 мая скончался Анатолий Алексин (1924 — 2017), писатель, активно насаждаемый в пору моего школьного детства.
Скажу сразу, я не был поклонником жанра школьной повести, в котором Алексин в основном работал. Меня воротило от Альберта Лиханова, Юрия Яковлева, Владислава Бахревского. Может, это хорошие писатели, но я искал в литературе экзотические приключения, которые давали Александр Волков ("ВОЛШЕБНИК ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА". "ФАНТАЗИИ О ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЕ УВОДИЛИ ЕГО ОТ ЛИЧНОГО ГОРЯ".), Кир Булычев, Александр Семенов (КТО ПРИДУМАЛ ЯБЕДУ-КОРЯБЕДУ?), Зинаида Шишова, исторические повести Любови Воронковой. «Три мушкетера», «Остров сокровищ», «Герои Эллады» были зачитаны мною до дыр, а уж сказок разных народов я знал бессчетное количество.
Алексин же… «Тайна старого дома», пародия на детектив, говорят, забойная, тогда мне не попалась, а «В стране вечных каникул» показалась скучной. «Мой брат играет на кларнете», «Поздний ребенок», «Безумная Евдокия», все это я читал без интереса, просто в доме было «Избранное» Алексина, как бы считалось, что это на мой возраст... Почти физическое отвращение вызвал рассказ Алексина «Неправда», о ребенке, который перестает уважать отца, встретив его в кинотеатре с другой женщиной. Короче, взять Алексина в библиотеке добровольно… в голову такое не приходило.
Став взрослым, я попробовал перечитать Алексина, и по прежнему он казался скучным, дидактичным, но это бы ладно, теперь мне стал виден основной его недостаток, заключающийся в игре в «доверительный разговор». Как ни крути, а читая Алексина я все время держал в памяти, что это написано взрослым человеком, который привлекает мастерство и психологический опыт дабы понравиться детям. И встает вопрос, а насколько был искренен Алексин в своих многочисленных романах и повестях?
События его жизни свидетельствуют, что мимикрировал он даже без особого артистизма.
Итак, общественная биография.
Еще ребенком привлек внимание Маршака. Дебютировал подростком в «Пионерской правде». В 16 лет стал ответственным секретарем этой газеты.
В 1958-ом вступил в КПСС.
В 1970-ом занял пост секретаря Союза Писателей СССР.
Миллионные тиражи книг.
Пьесы идут по театрам страны.
Косяком следуют экранизации.
В 1978 Алексин становится лауреатом Госпремии СССР.
Нормальная такая биография, да?
Так вот, если судить по мемуарной книжке «Перелистывая годы», биография сия выпала на долю тайного диссидента, ненавидящего Советскую власть, которая, видите ли, видите ли была антисемитской.
Чем же провинилась Советская власть перед Анатолием Алексиным?
На целых полтора года посадила его отца, революционера Георгия Гобермана? Тот был приговорен к расстрелу, но дело пересмотрели и отпустили восвояси. Гоберман-старший дожил до всесоюзной славы сына и ушел в возрасте 93-ех лет.
После ареста отца, выгнали из театра мать-актрису? Нехорошо. Но при этом, заметим, сына работой обеспечили, запустив в главную пионерскую газету, официальный информационный рупор.
Ему шили дело наравне с Львом Кассилем?
В 1953 году в Москве прошла выставка рисунков английских детей, после чего в книге отзывов появилась запись: «Вот как рисуют дети в свободном мире! Лев Кассиль, Анатолий Алексин». Друзьям пришлось объясняться в высоких кабинетах, что на выставке их даже не было.
Из чьей-то недружественной шутки Алексин, однако, сделал удивительные выводы:
«Нас с Кассилем исподволь как бы подверстывали к «банде убийц в белых халатах». Недавно, прочитав книгу Аркадия Ваксберга «Сталин против евреев», я узнал, что после «дела врачей» Сталин намеревался раскрутить «дело писателей-сионистов» (Ваксберг это тот еще достоверный источник, - прим. авт.). Так что запись в книге отзывов и донос принадлежали перу МГБ (С чего вы взяли? - прим. авт.). И если бы пятого марта пятьдесят третьего года (а выставка открылась и донос нагрянул в феврале) «вождь и мучитель» не освободил бы по Божьей воле нас всех от себя, надежд на спасение не было бы никаких. Вновь скажу то, что не раз доводилось мне утверждать: когда дьявол в форме генералиссимуса поднял руку, а точнее, топор на врачей, которые десятки лет лечили его, Господь уже не выдержал, не вытерпел – и сразил сатану. А мы с Львом Абрамовичем не стали жертвами предполагавшейся вакханалии».
Ладно, писатель оказался спасен и даже возвеличен. Но ему все равно ставили палки в колеса, чуть не зарубили постановку спектакля «Мой брат играет на кларнете», поскольку «Пьеса моя восставала против тиранского вмешательства в «чужие дела», а наши войска недавно вторглись в Чехословакию, дабы превратить «Пражскую весну» в холодную и промерзлую осень».
В общем, тяжело жилось и творилось писателю Алексину, но тут началась перестройка, развал ненавидимого им государства, распад союзписательских структур. В 1989 Алексин потерял пост секретаря СП.
И тут же начал искать себе другое теплое место.
Посол СССР в Израиле Александр Бовин вспоминал:
«Получаю бумагу от заммининдел Г. Ф Кунадзе. Рекомендует советником по культуре известного писателя А. Г. Алексина. Отклоняю рекомендацию. Однако она повторяется с добавлением того, что жена рекомендованного превосходно владеет английским языком.
Еще раз возражаю. Пишу о том, что мне нужны не просто «хорошие люди», а именно — специалисты. Прошу больше не поднимать вопрос об Алексине.
Больше не поднимали. Через некоторое время Алексин появился в Израиле, но не как российский дипломат, а как обычный репатриант, «оле хадаш» (новый, значит, олим). В своих интервью он объяснял выезд из России нападками и угрозами со стороны антисемитов».
Отъезд Алексина вызвал определенное бурление волн. Сергей Есин так прокомментировал пассаж из книги Бовина:
«Но каков наш пострел, наш упитанный, со всеми вечно целовавшийся до исступления Толечка. Сколько раз мы давали его по радио, откликались на каждый чих, завалили премиями. изданиями и гонорарами. Угрозы антисемитов! Это говорит любимец советской детворы, сотворивший благостный пряничный образ советского подростка. Это говорит любимец ЦК КПСС и второе лицо в Российском Союзе писателей. Это именно он, жертва русского антисемитизма многим русским писателям мешал своими чудовищными блатными тиражами, оттесняя их на обочину. Милый, слюнявый Толечка!»
Ну, ладно Есин противник либералов и конкурент Алексина по журнальным страницам «Юности», но даже ближайший друг и начальник Сергей Михалков не выдержал. К сожалению, не нашел в интернете книги Михалкова изданной в первой половине 1990-ых (кажется, это был первый, неподчищенный вариант мемуара «Я был советским писателем»), но за общий смысл могу ручаться смело. Итак, Михалков возмущался, что Алексин, многолетний, повторюсь, соратник и товарищ, уехал даже со своим благодетелем не попрощавшись.
Думается, если бы Алексин просто эмигрировал, никто бы слова осуждения ему вслед не кинул. Но он ведь принялся делать из себя борца против фашиствующих молодчиков, безнадежно путаясь в показаниях времени и места действия.
«А уехал я когда-то по приглашению Рабина (премьер-министра Израиля, - прим. авт.), вскоре после моего выступления на встрече Горбачева с интеллигенцией. Я заговорил там о необходимости жестких мер против национализма — любого: русского, армянского, азербайджанского, хоть алеутского… Сразу после этого начались ночные звонки. Типа убирайся и все такое… Я сын репрессированного, к травле мне было не привыкать, но мне стало противно. А тут письмо от Рабина. И я уехал».
В мемуарах акцент смещен, вместо Горбачева появляется Ельцин и Бетховенский зал Большого театра.
«А с трибуны, обращаясь к президенту России, я сказал вот что: «Борис Николаевич, вы должны гораздо более решительно, нетерпимо относиться к сборищам молодых людей, которые, быть может, внуки тех, кто разгромил фашизм, но у них на лацканах фашистские значки».
Поддержали Алексина Мария Миронова и Геннадий Хазанов, сам президент и телевидение с «Литературной газетой». Но Алексина обеспокоила реакция другой стороны.
«Молодчики меня в ответ возненавидели. По ночам – неизменно в четыре часа! – они стали врываться ко мне в дом телефонными звонками:
– Ты решил с нами помериться силами? Смотри… Вздернем на фонаре!»
В реальности все еврейские погромы той поры ограничились разбитыми очками писателя Курчаткина. Совершивший сей безумный акт Константин Смирнов - Осташвили сел на два года в тюрьму (незадолго до освобождения его нашли в камере повесившимся). К 1993 году члены общества «Память» воспринимались группкой полузабытых клоунов. Власть в стране легла под олигархов, для большинства из которых антисемитизм был равен к призыву о самоистреблении.
Так что вопрос был ли Алексин искренен, воспитывая пионеров на законах страны, которую терпеть не мог, для меня остается открытым.
Но хочется заметить следующее: интерес рынка к произведениям Алексина не снижается. После некоторого застоя 1990-ых российские магазины снова заполнились переизданиями советских книг Алексина. Только за последнюю пятилетку вышло 12 наименований.
Значит, что-то читатели в этом писателе находят.