Нация настоящих сигм. И другие причины популярности русской культуры в Интернете
В Интернете не первый год популярны видео, в которых иностранки одеваются, шутят и говорят как славянские девушки. А в топе самых заслушанных по всему миру треков регулярно оказываются композиции, написанные в России или по-русски. Сегодня попробуем разобраться, почему отечественная музыка популярна за рубежом и всегда ли дело в интернет-эстетиках.
Мемная песня о неразделенной любви
Недавно всемирную популярность обрела песня Бетси и Марии Янковской «Сигма Бой», и, думается мне, дело далеко не в том, что отец Бетси и по совместительству известный продюсер Михаил Чертищев знает, как создавать вирусные треки. Из всей песни международным стал только припев, в котором слова сигма и бой понятны более-менее любому носителю английского. Такой контент, универсальный по лексике и простой по звучанию, справедливо относят к категории brain rot (разъедающий мозг, бессмысленный) и сравнивают с другим невероятно популярным русским проектом: сериалом о скибиди-туалетах. Кстати, и в треке Бетси и Янковской, и в сериале о борьбе туалетов с камераменами смысл вообще-то есть.
Сюжет «Сигма Боя» строится вокруг фигуры недоступного парня, которого «крутая девчонка» хочет добиться, хотя и делает вид, что он ей не интересен. Этот классический сюжет поп и хип-хоп треков обретает оригинальное звучание за счет того, что парень и девушка здесь как бы меняются ролями. Кроме того, перед нами типичный подростковый сеттинг — и не как в комедиях 00-х, где 15-летних детей играют 30-летние актеры. Достоверность переживаний, лишенных эротических причин, подкупает и ровесников певиц, и взрослых, которые скучают по искренности юношеских лет.
Почему оно заседает в голове?
С пресловутыми туалетами все тоже не так просто: многосерийный анимационный проект показывает не вертящиеся в унитазах головы, а бессмысленность и беспощадность насилия. Скибиди-туалеты весь сериал сражаются с камераменами (по сути, людьми в черном с камерами слежения вместо головы), причина их конфликта не раскрывается, и с каждой серией он только эскалирует. Сериал называют зеркалом современного мира, проектом о сути политической борьбы во все времена, апофеозом страхов перед интернетом и т.д. О нем даже пишут стихи!
Поэтому нельзя сказать, что оба наши примера совсем лишены смысла. Brain rot компонент в них — это основной аудиовизуальный образ. В случае с треком «Сигма Бой» можно говорить о простом припеве в сочетании с интернет-мемом (или не мемом) про сигму как особый тип человека. В случае с сериалом незамысловатый и на первый взгляд абсурдный образ головы в туалете сопровождается повторением простого: «Skibidi Dop Dop Yes Yes». Интересно, что слова «сигма» и «skibidi» становятся универсальными, потому что их первичные значения мало кому известны.
Те же выводы можно сделать и по поводу песни Кати Лель «Мой мармеладный», которая в 2023 году (почти через 20 лет после релиза!) взорвала мировой Интернет. Пользователи, однако, повторяли почти исключительно припев: «Попробуй муа-муа, попробуй джага-джага». Это снова простой мотив, основанный на повторах и обилии слов, которые мы, русские, тоже не особенно понимаем. При этом песня Лель оказалась связана одновременно и с другим большим направлением популяризации: Slavic Core. Под нее иностранки снимались в шапках-боярках и шубах, а также показывали своих красивых мужей/ друзей/ родственников — что соотносится уже со смыслом и игривым настроением текста.
Балалайка, водка, медведь
Славянская эстетика или Slavic core вбирает в себя практически все мыслимые стереотипы о русских и России, поэтому, помимо танцев в шубах, появился, например, сюжет для видео о том, что русские почти никогда не улыбаются. Здесь уже можно говорить не об универсальности образа или звучания, а об интересе ко всему необычному и четко соотносящемуся с конкретной культурой. Интернет-пространство, за счет своей громадности и перенасыщенности информацией, становится довольно усредненным. Тренды в нем меняются с огромной скоростью, поэтому люди в социальных сетях постоянно в поиске того, чего они еще не видели или не знают.
Россия за счет своей видимой недоступности, размеров, климатических различий и, конечно, узнаваемых атрибутов культурного наследия становится благодатным источником для эстетизации и заимствования образов. Поэтому популярностью в международных соцсетях пользуется, например, песня Жени Любич «Russian girl», которая целиком построена на стереотипах о русской культуре: «I’ve got vodka in my blood/ So I dance with brown bears». Отечественный слушатель чувствует скрытую иронию в том, как лирическая героиня трека оправдывает рисковые и непоследовательные поступки собственными происхождением.
Однако для слушателя иностранного это все еще композиция о загадочной «русской душе», которую трудно объяснить логически. «Умом Россию не понять,/ в Россию можно только верить» и так далее. Кстати, сюжет песни Любич связан с фрагментом диалога из фильма «Брат 2», ставшим вирусным по всему миру: «Are you gangsters? — No, we are Russians».
Не из-за смысла, а по зову сердца
Еще один интересный вариант культурной апроприации: все те же танцы в шубах и шапках-боярках под треки, связанные с русской культурой, но не описывающие напрямую никакие стереотипы. Это случай песни «Russian girls» группы «Комбинация», в куплетах которой разворачивается сюжет о любви и страсти, преодолевающей языковой барьер. Лирическая героиня как бы не понимает, что шепчет ей иностранец (припев), а реальные иностранцы-слушатели обычно не утруждаются переводом куплетов. При этом припев, посвященный любви к прекрасной иностранке и ничему более, призывает просто почувствовать вайб — никаких бурых медведей, ушанок и духов «Красная Москва».
Нечто похожее произошло с песней Татьяны Куртуковой «Матушка», в которой стереотипы отражают не иностранный взгляд на Россию, а народный культурный код, и взывают к патриотическим настроениям. За рубежом, тем не менее, появляется огромное количество ремиксов припева: особенно популярны метал и фонк-версии. Большинству слушателей они нравятся не из-за текста, а из-за звучания и голоса Куртуковой.