«Убийства в секторе Газа прекратятся, когда ХАМАС освободит заложников» — аргумент в пользу военных преступлений

За последние шесть месяцев десятки якобы основных политиков и комментаторов, в том числе сенаторов и представителей Белого дома, повторили популярную точку зрения крутого парня, которая звучит на первый взгляд разумно, но даже при самом беглом взгляде является явной защитой коллективных интересов. наказание, которое, конечно же, является военным преступлением с черной буквой. В ответ на бесчисленные истории, репортажи и ужасающие видео о детях, подвергающихся бомбардировкам, заражающихся болезнями в лагерях беженцев или умирающих от голода, эти политики и комментаторы отвечают, что все эти страдания, хотя, возможно, и косвенно вызваны Израилем, по сути являются результатом ХАМАС отказывается «освободить заложников» или «сдаться».

Силлогизм звучит примерно так: «Почему вы обвиняете Израиль? Если ХАМАС освободит заложников или сдастся, все это может закончиться в одночасье».

Если оставить в стороне тот факт, что это неверно даже в самой извращенной форме (израильские официальные лица заявили, что, даже если завтра все израильские заложники будут возвращены, их «война с Хамасом» не закончится), это довольно наглая пропаганда коллективного наказания. как инструмент войны. Это просто вариация логики осадной войны: нападать и наказывать гражданское население до тех пор, пока военный субъект, якобы действующий от имени указанного населения, не капитулирует перед конкретными требованиями. Осадная война — одна из старейших известных форм ведения войны, история которой насчитывает по меньшей мере 3500 лет, но каждый из этих ученых мужей и политиков ведет себя так, будто взломал код да Винчи, декламируя эту простую фразу «Крутого парня»:

В этой бойкой формулировке следует отметить несколько важных моментов. Во-первых, и это наиболее очевидно, призывы к Хамасу освободить израильских заложников почти всегда сопровождаются призывами к Израилю соблюдать режим прекращения огня.независимо от освобождения заложников, а не в обмен. Потому что, опять же, военный ответ Израиля на военизированную группировку не может ставиться в зависимость от угрозы наказания гражданских лиц.

Во-вторых, этот аргумент в пользу военных преступлений позиционируется как нечто более мягкое, если вообще обойти факт геноцида, этнической чистки и коллективного наказания, представив кампанию Израиля как «войну» против Хамаса. Действительно, если бы это была «война» в каком-либо значимом смысле – то есть в целом симметричная битва между двумя армиями – они могли бы быть правы. Но, как отмечает член палаты представителей Окасио Кортес в ролике Джейка Тэппера выше, а также тысячи других людей уже несколько месяцев отмечают, что нападение на сектор Газа – это совсем не то. Эта кампания открыто основана на депопуляции и коллективном наказании в основном беззащитного населения беженцев. Он существует в контексте более чем полувековой военной оккупации, апартеида и содержания в клетках населения Газы, которое не имеет контроля над своими границами, гражданским обществом, воздухом, водой, электроэнергией, импортом и экспортом. Таким образом, израильские официальные лица десятки раз заявляли, что они используют еду, медицинскую помощь, воду и электричество в качестве рычага воздействия на гражданское население Газы, чтобы попытаться повлиять на действия Хамаса и других группировок боевиков, живущих на том, что осталось от Газы. Это признание было подробно зачитано вслух 26 января Международным Судом, который изложил доводы в пользу «правдоподобного геноцида» со стороны Израиля.

Нельзя уклониться от обвинений в актах геноцида против гражданского населения (как это сделал Израиль и как это сделали США от имени Израиля), просто заявив, что геноцид прекратился бы, если бы группа боевиков X просто сделала Y. Что делают или не делают комбатанты, имеет не имеет никакого отношения к морали и законности массовых убийств и голода гражданского населения. Это не sequitur, и мы знаем это, потому что это не sequitur является всей основой всего международного права после Второй мировой войны.

Возможно, если бы мы поменяли ситуацию, расистская логика, лежащая в основе этой линии крутого парня, была бы более очевидной: «Хамас должен иметь возможность убивать израильских детей каждый день, десятками, пока Израиль не прекратит оккупацию Западного берега, не прекратит осаду и блокаду Газы и создание палестинского государства». Если бы эксперт или избранное должностное лицо сказал это в американском эфире, это было бы осуждено всеми, и этот человек был бы справедливо и без суда и следствия уволен. «Аргумент» можно было бы назвать геноцидным, жестоким, бессердечным и объективно в пользу военных преступлений. И тем не менее, можно свободно излагать различные варианты этого аргумента о палестинских детях изо дня в день, в американском эфире, в газетных колонках, в социальных сетях, и это преподносится как нормальное, здоровое, общепринятое мнение, жестко борющееся с терроризмом. . Использование голодающих детей в секторе Газа в качестве разменной монеты является вполне приемлемой позицией в американских СМИ, поскольку сами по себе эти дети не считаются невинными и тем более человечными. Это прототеррористы с коллективной ответственностью, которые вместо того, чтобы искать траву, чтобы поесть, должны лично сражаться с боевиками Хамаса голыми руками – по крайней мере, такова логика; это не совсем понятно.

Притворная обеспокоенность американских экспертов и политиков об израильских заложниках в Газе настолько приторна и недобросовестна: дрянная фраза, используемая для прикрытия поддержки неоправданной кампании массовых убийств, которая игнорирует тот факт, что многие семьи заложников сами по себе являются умоляя о прекращении огня. А Израиль произвольно задержал в своих тюрьмах еще тысячи палестинцев, но буквально никто у власти в США не заботится о них, несмотря на то, что они содержатся без суда и следствия или предстали перед сфальсифицированным военным трибуналом, который распускают все правозащитные группы. как суд кенгуру. Если незаконное задержание людей является серьезной проблемой для наших экспертов и политиков, то, очевидно, только избирательным, расистским и корыстным образом.

Все было бы намного проще (и менее неприятно), если бы те, кто поддерживает израильскую политику коллективного наказания гражданского населения в Газе, просто выступили бы и поддержали бы коллективное наказание на его собственных условиях, открыто, и защищали бы практику как таковую, а не чем пытаться представить свою социопатическую поддержку голодающих детей как тяжелую скорбь по семьям израильских заложников. «Убийства в секторе Газа прекратятся, когда ХАМАС освободит заложников» – это не какое-то новое понимание, не призыв к освобождению заложников или здравый смысл реализма. Это внутренний призыв к продолжению политики истребления, защите коллективного наказания и открытому признанию того, что оратор поддерживает очевидные военные преступления.

Еще истории…