Право на трофеи. Дать «очередь» по объединенной Европе

Во время войны советская пропаганда не слишком акцентировала внимание на том, что против нас сражается не только Германия, но и вся Европа (к большому сожалению!). Итальянцы и испанцы были официальными союзниками Гитлера, остальные европейцы тоже поучаствовали в деле. Сколько их было, сейчас сказать трудно. Но даже по официальным советским данным, летом 1945 года в советском плену находилось:
513 767 венгров,
187 370 румын,
156 682 австрийца,
69 977 чехословаков,
60 280 поляков,
48 957 итальянцев,
23 136 французов,
21 822 югославов,
14 129 молдаван,
4 729 голландцев,
2 377 финнов,
2 010 бельгийцев,
1 652 люксембуржца,
457 датчан и
452 испанца.

Всего было взято в плен около полумиллиона европейских солдат разных национальностей. Для сравнения — немцев взято в плен около двух миллионов.
Эти цифры, разумеется, еще ничего не говорят о том, сколько всего европейцев участвовало в войне. Неизвестно толком, сколько итальянских дивизий пропали в том же сталинградском котле: понятно лишь, что речь идет о десятках тысяч человек…
Впрочем, европейских союзников Гитлер предпочитал задействовать на западном фронте: не потому, что их было жалко, а потому, что они воевали хуже немцев.
Так что неудивительно, что во время союзнической операции в Тунисе в 1943 году, когда в плен было взято 250 тысяч солдат и офицеров, немцы составляли только половину.
А, например, во Франции на 20 тысяч погибших во время войны на стороне антигитлеровской коалиции приходится 50 тысяч погибших, сражавшихся на стороне Германии. Из французов было даже сформировано особая добровольческая дивизия СС «Шарлемань».
Шарлемань — так на современном французском произносится имя Карла Великого.И даже наши союзники в разгар войны высказывались следующим образом:
«Все мои помыслы обращены прежде всего к Европе…
Произошла бы страшная катастрофа, если бы русское варварство уничтожило культуру и независимость древних европейских государств. Хотя и трудно говорить об этом сейчас, я верю, что европейская семья наций сможет действовать единым фронтом, как единое целое… Я обращаю свои взоры к созданию объединенной Европы».
Это писал Черчилль в секретном меморандуме в октябре 1942 года, во время битвы под Сталинградом.
Если отбросить политкорректность, то следует признать: мы воевали не только и не столько с «фашистской Германией», сколько с традиционной Европой. Которая на протяжении столетий стремилась к уничтожению славян и захвату их земель.

Тайна немецкого успеха

Экономическая и политическая система Запада, какой мы её знаем, начала развиваться примерно со времён английской промышленной революции и в общих чертах сложилась к середине XIX века. Тогда, собственно, на Западе и в самом деле существовало некое подобие «свободного рынка», описываемого сейчас в учебниках по экономике.
Существует также экономическая школа («либертарианцы»), которая считает порядки того времени почти идеальными. Однако на практике современные цивилизованные государства отошли от них очень далеко. И в этом отходе немалую роль сыграли немецкие наработки.
Как уже говорилось, основатели Третьего Рейха называли себя «национал-социалистами». Это были не пустые слова. Гитлер и в самом деле считал, что тот экономический и политический строй, который он построил, и в самом деле является вариантом социализма. При этом он был убежденным антикоммунистом, а советскую экономическую систему полагал бредовой и нежизнеспособной.
Что такое «социализм» в европейском понимании этого слова? Если коротко — социальный порядок, при котором целью производства является не получение максимальной прибыли, а благо общества в целом.
Как определяется это «благо общества», вопрос отдельный. Как правило, под «обществом» понимается государство и его интересы.
Понятно, что социалистическое — в этом смысле слова — государство получает некое преимущество перед государствами «чисто рыночными»: его экономика работает на единую задачу — как правило, на самоутверждение в качестве великой державы.
Первая в истории модель работающего социалистического государства была реализована в России-СССР в тридцатых годах прошлого века. Сталинское государство было, несомненно, социалистическим: все средства производства принадлежали государству и управлялись не бизнесменами, а квалифицированной бюрократией. Цель извлечения прибыли даже не ставилась.
Нацисты разработали вторую модель социалистического государства — которая, как видно дальше, в своем том или ином виде стала практически общепринятой в современном мире.
Как же была устроена экономика при Гитлере? В одном из застольных разговоров Гитлер сформулировал свою программу в очень простых словах:
«Не нужно национализировать капитал. Нужно национализировать людей».
На практике это означало следующее. Право частной собственности сохранялось и поощрялось. Но все достаточно крупные национальные капиталисты не имели абсолютной свободы распоряжаться своими капиталами. Государство — в лице высшей партийной верхушки — могло попросту приказать какому-нибудь немецкому фабриканту прекратить выпуск того-то и того-то и начать выпускать то-то и то-то.
Разумеется, к подобным грубым приемам прибегали редко: государство всегда могло выдать государственный заказ на производство того-то и обложить большим налогом то-то. Жестко запрещенными считались вывоз капитала в другие страны, необоснованный импорт, подрывающий экономику страны, и ещё несколько нехороших вещей: вредить своей стране было нельзя.
Зато иностранный капитал в страну заманивался — как под государственные гарантии, так и благодаря личной активности немецких предпринимателей. Кстати сказать, это имело ещё и политическое значение: те же англичане и американцы успели вложить в своего врага немало фунтов и долларов.
Государство же брало на себя большие инфраструктурные проекты — например, дорожное строительство — не обещающие никакой прибыли, но полезные для развития экономики в целом.
Понятно ведь, что строитель новой дороги не сможет получить свои деньги назад — зато эту прибыль получат тысячи и тысячи людей на обоих концах дороги, а также и вдоль нее…
Впрочем, вложения в вооружение можно рассматривать с той же позиции: выигранная война — самый выгодный из бизнесов. Впрочем, нацистское государство было нацелено на экспансию во всех сферах.
Всю эту конструкцию скреплял официальный национализм. Немецкие промышленники должны действовать в интересах немецкого народа просто потому, что они немцы. Государство брало на себя ещё и функцию их защиты от иностранных и иноэтнических конкурентов.
Политика официального национализма ставила заслон толпам эмигрантов, охраняла рабочие места и зарплаты немцев, не давала хищным и наглым завладеть немецкими рынками, защищала от преступников и жуликов.
С другой стороны, государство устанавливало особые отношения с немецкой диаспорой, живущей вне Германии — и как экономической, и как политической силой. Огромную роль «фольксдойче», начиная от судетских немцев и кончая немцами по ту сторону океана, невозможно недооценивать.
Эта система оказалась невероятно эффективной. Германию смогла победить только коалиция трех крупнейших держав мира — и при этом им пришлось понести колоссальные потери.

Современный опыт
В настоящее время подобное устройство государства в чистом виде, казалось бы, не встречается.
Однако, присмотревшись, мы обнаружим, что, к примеру, весьма эффективная израильская социально-экономическая система построена очень похожим образом: легальная частная собственность, союз бизнеса и государства, официальный национализм, не позволяющий чужакам лезть во внутренние дела еврейского государства (хотя инвестиции в него приветствуются), нелояльность своему народу преследуется.
Про исполинскую роль еврейской диаспоры в отстаивании интересов Эрец Исраэль нечего и говорить…
Присмотревшись еще внимательнее, мы обнаруживаем настоящего слона. Это Китай.
Китайская Народная Республика официально считается «марксистским режимом» советского типа.
Когда-то так оно и было. Но от тех времен в Китае осталось только красное знамя — впрочем, как и у нацистов. А вот реальная практика государственного строительства в КНР удивительно напоминает Германию тридцатых годов. Существует частная собственность и даже крупные капиталисты — однако, они, как правило, являются членами коммунистической партии и по этой линии подотчётны государству.
Государство жестко контролирует внешнеэкономическую активность и потоки капитала. Ведется крупномасштабное строительство, миллиарды юаней вкладываются в инфраструктурные проекты.
Весь мир дружно вкладывается в китайскую экономику, надежную, прибыльную и эффективную. Огромная китайская диаспора за рубежом — «хуасяо» — фактически является пятой колонной Китая.
В китайской истории был даже аналог «аншлюса Австрии»: присоединение Гонконга. На очереди Тайвань…
Так называемый синомарксизм, который преподают в китайских университетах — очень интересное учение, имеющее мало общего с трудами бородатых основоположников. Зато оно имеет непосредственное отношение к китайскому национализму, который и является действительной идеологией современного Китая. В общем, все вполне узнаваемо.
Впрочем, Китай вступил на этот путь относительно недавно. Зато его соседка Япония никогда и не переставала быть национал-социалистическим государством, каким она стала под влиянием Германии. Американская оккупация здесь мало что изменила — разве что на время укоротила японскую тягу к внешней экспансии. Скорее всего, на время…
Конечно, никто и никогда не назовет эти страны «фашистскими». С Израилем связываться страшно, с Японией — бессмысленно, Китай просто не заметит. Это серьезные страны, решающие серьезные проблемы.

…У победителей фашизма есть исключительное право на трофеи. Право, купленное кровью. Право солдата на трофейную винтовку абсолютно. И сейчас нам нужно это «оружие», встать с колен и дать «очередь» по объединенной Европе. По западному миру, снова и снова прущему nach Osten.

Май 2005 года.