«Пацаны без стеснения спрашивали у Путина какую-то хрень». Огонь от ветерана РПЛ: он выигрывал Евро и получал 8 млн

Интервью Александра Сапеты.

Александр Сапета играет в футбол на высоком уровне уже более 15 лет. В прошлом году он попал в Медиалигу: казалось бы — приятное завершение добротной карьеры. Но этой весной Сапета вернулся в профессиональный футбол — в 35 лет! Автор Sport24 Тигран Арутюнян поговорил с Александром, узнал, как он сохраняет мотивацию играть, и услышал кучу историй про наш футбол.

«В «ФК 10» мне не нравился подход остальных ребят»

— Еще год назад ты прекрасно чувствовал себя в Медиалиге: почему вдруг решил вернуться в профессиональный футбол?

— Когда прошлым летом у меня закончился контракт с «Волгой», я вернулся домой в Москву. Был в переговорах с несколькими клубами, но вдруг на меня вышел Азамат [Мусагалиев] и предложил поиграть за «Десятку»: «Я, конечно, болельщик «Спартака», но таких «динамовских» мы берем». Я согласился — решил остаться в Москве, рядом с детьми. Плюс у «Десятки» условия были приближены к профессиональному футболу.

— В плане зарплат?

— В плане тренировок. Ребята собирались каждый день, были качественные сборы, восстановление. Если другие профики типа Павлика [Павлюченко], Кудряша [Кудряшова] и Граната в своих командах могли приезжать только на матчи, то я пахал 24/7. И получал от этого удовольствие.

— Так, а почему ушел?

— Мне не нравился подход остальных ребят. У многих медиафутбол — не единственная работа. Кто-то был водителем, кто-то детским тренером, у кого-то по 500 матчей в ЛФЛ. Я, как капитан, спрашивал с команды после поражений, но в какой-то момент понял, что у пацанов просто нет сил — один приехал после работы, другой сейчас на нее уезжает, третий вообще не успел поспать. Меня взбесило, что мы не можем сконцентрироваться и объединиться вокруг одной цели. Повлиять я на это не мог, поэтому решил просто уйти.

— Азамат не обиделся?

— Он меня понял. Мы расстались на добром: до сих пор списываемся, общаемся. Работа с такими людьми — бесценный опыт. Он брал меня с собой на все шоу, было прикольно узнать что-то новое. Аза реально болеет футболом — при мне он был на каждой тренировке. Ну а сколько у него историй! После одной из тренировок мы с ребятами простояли три часа на парковке и взахлеб слушали байки Азамата. Вот натурально — три часа! Приходилось отменять одно такси за другим (улыбается).

«Если ты всю карьеру проиграл в Медиалиге — ты не футболист»

— Как получилось найти профессиональную команду в твоем возрасте, еще и после полугода в Медиалиге?

— Чисто случайно встретился на Кубке Легенд с Александром Макаровым, с которым вместе играли в «Сатурне». Оказалось, он спортивный директор питерского «Динамо». Видимо, ему понравилась моя игра среди стариков, вот и позвал к себе (смеется). Мне все говорили, что после Медиалиги я не вернусь в профессиональный футбол. А я вернулся!

— «Динамо», как и твой следующий клуб «Пари НН-2» — команды Второй лиги. Не западло там играть в 35 лет, когда позади долгая и вполне достойная карьера?

— Есть каста футболистов, которые в 26-27 лет говорят, что не пойдут даже в Первую лигу, а потом заканчивают — просто потому что нет больше предложений. Это не мой путь. Если меня зовут в профессиональную команду, значит, еще что-то могу. Почему должен заканчивать, если у меня есть здоровье и силы? Я не какой-то пешеход, которому отводят по 20 почетных минут на поле. Если посмотришь статистику — я лучший в команде по пробегу.

— Серьезно?

— Ага. Но главное — внутри меня до сих пор живет искра и запал. Вот даже сейчас говорю, а у меня мурашки по коже. Когда эти эмоции пропадут — нужно заканчивать. Честно: за время в Медиалиге я успел соскучиться по большому футболу: недельные циклы, заезды на базу, перелеты, выездные матчи. Команда здесь — как одна большая семья. Это, наверное, главная причина, почему профессиональный футбол для меня выше медийного.

— Думаю, молодые футболисты, которые предпочитают МФЛ Второй лиге, тебя не поймут.

— Медиалига — это веселье: хихи-хаха, челленджи, музычка в раздевалке. Молодежь насмотрится этого всего на ютубах и думает: «Крутая тема. Дадут 150 тысяч в месяц — и я король». Мало кто понимает, что 150 в Медиалиге — это потолок. А в профессиональном футболе потолка нет. Пойди поиграй за 60 тысяч во Вторую лигу, покажи себя хотя бы в пяти матчах и сразу перейдешь в другую зону, потом — в Первую лигу, где совершенно другие деньги. Про РПЛ я вообще молчу.

— ?

— Зарплата в клубе Премьер-лиги уносит тебя в совершенно другой мир. Но чтобы пройти этот путь, нужны выдержка и терпение. Ни того, ни другого у молодежи сейчас нет — харАктерных пацанов мало.

— Медийные команды не раз заявляли о готовности заявиться во Вторую лигу и всех там порвать. Думаешь, есть шансы?

— Это все рассказы. Да, некоторые команды из Медиалиги могут побороться с профессиональными клубами в одном конкретном матче. Но пусти их в сезон — все умрут после 15 туров. В МФЛ сезон идет два понедельника, а во Второй лиге почти год. Думаю, пацаны из медиафутбола сами прекрасно понимают, что не вывезут профессиональный уровень — просто не могут в этом признаться. Ну и еще: если хотите, чтобы о вас вспоминали и хоть иногда открывали вашу страничку в Википедии, нужно идти в профессиональный футбол. Если ты всю карьеру проиграл в Медиалиге — ты не футболист.

— За последнее время ты со своими командами прилично покатался по России. Выезда во Второй лиге по-прежнему треш?

— В целом всё ОК. Но однажды с питерским «Динамо» мы поехали в Тверь. Не самое классное путешествие! Во-первых, было ощущение, что я попал в 1950-й год — со стационарного телефона в отеле можно было набрать Сталину. Во-вторых, прямо рядом со стадионом стоял завод по производству корма для домашних животных. Первый тайм мы отыграли нормально: но, видимо, в перерыве руководство «Твери» дало команду запустить этот завод — завоняло люто, было просто невозможно играть. В итоге мы проиграли.

«Какие-то деньги надо просто прогулять. Чтобы не осознать потом, что молодость прошла мимо»

— Уже знаешь, что будешь делать после завершения карьеры?

— Хочу связать свою новую жизнь с футболом. Тренер, функционер — пока не знаю в какой роли, но точно буду во всей этой тусовке. Еще может попробую себя в музыке — запишу пару треков, научусь наконец играть на гитаре. У меня все окружение музыкальное, будущая супруга тоже поет. Было бы интересно окунуться в эту сферу.

— Твоя самая большая зарплата в карьере была во время второго прихода в «Динамо» — около 8 миллионов рублей в месяц. Как после этого жить на зарплату футболиста Второй лиги?

— Нормально. Конечно, я не могу позволить себе тратить деньги, как раньше, но это во многом связано с тем, что я сейчас в другом статусе — у меня два ребенка, которых нужно обеспечивать. Интересы сильно поменялись.

— Бизнес у тебя есть?

— Есть небольшой ресторан в Саратове и еще одно предприятие — но всем рулит отец. Слава богу, он был рядом, когда на меня свалились большие деньги — всегда подсказывал куда лучше вложиться, чуйка никогда не обманывала. Когда меня просили определенную сумму на какие-то сомнительные истории, я шел за советом к отцу. Именно поэтому меня ни разу в жизни не кинули. Сильно удивляюсь, когда читаю, как некоторых футболистов разводят на огромные бабки. Мне такие деньги страшно переложить из правой руки в левую, а они отдают абсолютно чужим людям.

— Во что советуешь вкладываться молодежи?

— Ой, не люблю эту тему. Был свидетелем нескольких разговоров, когда опытный футболист пихал молодому: «Я же тебе говорил вкладываться в недвижимость! Почему не вкладываешься?» Слушай, ну как ты можешь что-то советовать, не зная, что у парня происходит в жизни? Может, у него какие-то семейные проблемы. Каждый сам распоряжается своими деньгами. И потом — вот будешь ты вкладываться во что-то все 15 лет своей карьеры, и?

— Будешь классно себя чувствовать после завершения.

— Да, но в итоге осознаешь, что молодость прошла мимо — не потусил, не покайфовал, не впитал все прелести жизни и воздух свободы. Поэтому все нужно делать в меру: какие—то деньги пустить на дело, какие-то — просто прогулять.

— У кого из твоих одноклубников была самая крутая тачка?

— У Лео Фернандеса в «Динамо» — красная «Феррари». Настолько низкая, что приходилось объезжать лежачие полицейские. Но Лео мастер — потом сплавил ее Жеке Фролову. Фрол в то время скупал все тачки мира — 3-4 машины у него точно было.

— Вот тебе и третий вратарь «Динамо».

— Классная машина была у Вороны [Андрея Воронин] — «Макларен», у которого двери открываются вверх. Взял у Андрея Гусина. Но самый быстрый все равно был Смол [Федор Смолов] на своей «Ауди» РС6: 700 с чем-то лошадей — то, что Федя подъезжает к Новогорску, было слышно за несколько километров.

— У кого еще были классные тачки?

— У Бори Ротенберга был «Кайен». Ребята как-то решили подшутить — взяли и загнали этот джип прям на середину поля. Выходим на тренировку, а он стоит. Все офигели, но больше всех в шоке был сам Боря: «Епт, а как так?».

— Ха-ха.

— Мы с Борей еще в «Сатурне» пересекались. Там он приезжал на тренировки с личным охранником. Пока Боря бегал на поле, охранник ждал его в холле — перед раздевалками.

«Я был диким шмоточником. Однажды купил кожаную куртку за 600 тысяч рублей»

— Помнишь свою самую бесполезную трату по молодости?

— Я был диким шмоточником. Однажды купил кожаную куртку от Philipp Plein — отдал где-то 600 тысяч. Раньше этот бренд был очень популярен среди футболистов — нравились черепа, стразы. Проходил в ней недолго и кому-то подарил. Сейчас смотрю на свои фотки в этой куртке и не понимаю, как мне по башке битой никто не дал и не отобрал ее.

— Кто-то еще в «Динамо» любил шмотки так же сильно, как ты?

— Ну, очевидно — Смол и Кокора. Но больше всех в плане одежды меня поражал Пашка Нехайчик, белорус. Есть такие люди — сундуки — которые деньги вообще не тратят, а только откладывают. Вот Пашка был как раз из таких. Он жил на базе, ел тоже там, а когда мы всей командой куда—то ходили, у него всегда был один и тот же образ — простая водолазочка, джинсики в обтяжку и кроссовки, которые нам выдавали вместе с экипировкой в «Динамо». Смол и Кокора ему прохода не давали: как только видели его прикид, тут же начинали душить.

— Смолов и Кокорин — главные тусовщики, с которыми ты когда-либо играл?

— Наверное, да. Помню, выходим однажды и Божович такой: «Саш, а ты дома со вчерашнего дня не был?» Оказалось, ночью он спалил Саню в каком-то клубе — тот был в той же одежде, в которой приехал с утра на базу.

— Получается, реально дома не ночевал?

— Видимо (смеется). Но вообще Саня всегда был и остается мастером — держит уровень, несмотря на все плохие моменты, которые у него были в жизни. Про Кокорина однажды точно снимут фильм.

— В «Динамо» еще был один прикольный легионер — Джуджак.

— Хочешь аккуратно подвести к теме, что Балаж якобы был геем?

— Как угадал?

— Да постоянно спрашивают.

— И что думаешь?

— Ни на одном командном мероприятии я не видел его с девушкой, но о его ориентации судить не берусь. Да, Балаж ходил на маникюр и педикюр, но сейчас многие мужики это делают. Не значит же, что все они нетрадиционной ориентации. Просто в то время это смотрелось странно. Ребята часто прикалывались на эту тему. Однажды приклеили на шкафчик Джуджака в раздевалке резиновый… Ну ты понял! Он так разозлился, что в попытке его оторвать аж дверцу с петель выдернул.

«Я сидел прям рядом с Путиным, но мне даже голову было стремно поднять»

— В 2006 году ты выиграл чемпионат Европы с юношеской сборной России. Помнишь, как это было?

— Да как — никто не верил, а мы взяли и сделали. Чисто русский менталитет. Правда, эта победа очень плохо сказалась на многих ребятах — процентов 70 из того состава совсем скоро закончили с большим футболом. Получили кучу лаве, зазвездились, снизили к себе требования — и вот пожалуйста.

— Почему тебя это обошло?

— Я просто практически не играл на том Евро (смеется).

— Хах.

— Немногие справились бы с той славой, которая свалилась на пацанов. Ну ты прикинь — нет соцсетей, нет телеграм-каналов, не так сильно развит интернет, а нас все равно все знают — зовут на телек, берут интервью. Мы даже с Путиным встречались!

— И как прошло?

— Изначально встреча должна была быть в Москве. Но Владимир Владимирович в тот момент был в Сочи, поэтому мы чартером полетели к нему. Сидели, пили чай, задавали президенту разные вопросы. Пацаны без стеснения спрашивали у президента какую-то хрень (улыбается).

— А ты что?

— Я сидел прям рядом с Путиным, но мне даже голову было стремно поднять. В основном с ним общались Вадик Гаглоев, как капитан, и Слон [Александр Прудников] — как самый разговорчивый. Фотографии с той встречи до сих пор висят на базе «Сочи». Когда кто-нибудь приезжает туда на сборы, тут же начинается нескончаемый поток сообщений с этими фотками: «О, это ты, что ли?».

«Перед матчем с ЦСКА нам объявили, что «Рубин» заплатит денег, если сыграем вничью или победим»

— Спустя полгода после того Евро тебе начали подтягивать к основе «Сатурна». Евсеев, Лоськов, Каряка, Кириченко и рядом с ними 18-летний Саша Сапета — каково это?

— Впервые полетел на сборы с первой командой при Гаджи Гаджиеве. Дело было в Австрии — там-то я и ощутил, что такое мужской футбол.

— В плане?

— Вышли размяться перед тренировкой, начали играть в квадрат. Даю пас Гусину, от него отлетает — по идее заходить в центр должен он. Но Андрей решил включить авторитет: «Ты заходишь, хреново дал». И так было несколько раз. Когда он все-таки зашел в круг, тут же полетел в меня прямыми ногами — я еле успел подпрыгнуть. Вот тогда и понял, что с этими ребятами лучше не шутить.

— Странно, что в твоей истории на месте Гусина был не Евсеев.

— Мы нормально общались. В «Сатурне» он играл опорника — нас часто ставили в паре. Помню, на какой-то тренировке Вадим взбесился и начал на всех кидаться, лезть в жесточайшие подкаты. Гордеев, который тогда был главным, как только увидел это безумие, тут же дал свисток: «Все, давайте, по домам». При Гордееве, кстати, у меня была еще одна запоминающаяся тренировка.

— Так.

— Играли двусторонку — основной состав против запасных. Все вроде было нормально, но потом я пошел в подкат и случайно сломал ногу Лоськову.

— Офигеть!

— Я выпал в осадок — было очень жаль, не хотел наносить травму. Но больше всего меня поразила реакция Гордеева. Он просто дал мне другую манишку: «Все, теперь играешь за первую команду». И двусторонка продолжилась.

— Сильно.

— Лоськов в то время был самым высокооплачиваемым футболистом «Сатурна». Руководство клуба начало меня прессовать: «Ты че творишь?! Куда так летишь?!» Но в итоге сам же Дима за меня заступился: «Оставьте парня, это футбол».

— До Гордеева команду тренировал немец Ребер. У него реально были странные тренировки?

— Первое воспоминание про него — гольф. Ребер настолько любил в него играть, что сделал себе на базе отдельную поляну с настоящими лунками. При нем мы играли в ужасный футбол: стыки, подкаты, игра кость в кость. Ноль мысли, ставка была только на физуху. Мне кажется, Реберу даже мяч на тренировках был не нужен — постоянно занимались беготней. Однажды дал нам кросс по всему Раменскому: начинали на базе — искусственное поле, следом натуральное — потом выбегали за забор и бежали до ж/д станции. Там касались какой-то будки и бежали обратно. Старики от такой тренировки вообще офигели.

— Представляю.

— С их коленями бегать по асфальту — ужас. Но Реберу было пофиг: он и его два помощника—качка цепляли на себя датчики и бежали впереди всей команды.

— В «Сатурне» всегда было много легионеров. Помнишь самого необычного?

— Самым прикольным среди легов был Мартин Якубко. Постоянно устраивал розыгрыши, травил смешные истории. Рассказывал, что в «Москве» он однажды подложил под стул Жевнова подушку-пердушку. В итоге характерные звуки были на протяжении всей теории. (смеется). Самое интересное, что этот перфоманс был согласован с Божовичем — тот посчитал, что так получится расслабить команду.

— В 2010-м, в последний год существования «Сатурна», в клубе были серьезные задержки по зарплате. Каково играть в таких условиях?

— Да нормально, справлялись. Перед матчем с ЦСКА нам объявили, что «Рубин» заплатит денег, если сыграем вничью или победим — они тогда боролись за чемпионство и хотели, чтобы конкурент потерял очки. В итоге 1:1. На следующий день Гордеев вызвал к себе в кабинет меня и Эма Махмудова. Поначалу боялись идти — думали, будет пихать за матч. А в итоге дал по 10 тысяч долларов.

— Неплохо.

— Эм вообще обалдел: «Блин, че с ними делать?!». «Да все, заканчивай с футболом, тебе достаточно», — говорю.

«Руководство «Динамо» выдавливало меня из команды»

— После «Сатурна» ты поехал в «Динамо». Почему там за два года так и не получилось стать железным топом?

— Я неплохо начал при Божовиче, потом продолжил при Силкине. Мой первый сезон в «Динамо» выпал на то время, когда в РПЛ проводился переходной чемпионат. Мы хорошо перли — обыгрывали «Спартак», «Локомотив», ЦСКА, «Зенит». Всех ушатывали, никого не чувствовали — должны были железно попадать в тройку. Но потом случился нелепый матч в Самаре.

— Нелепый?

— Матч должны были отменить из-за нереального ливня. Но в итоге не отметили — и мы проиграли «Крыльям» в их же болоте. Этих очков и не хватило, чтобы забраться в топ-3.

— Ты начал реже появляться в основе «Динамо» при Петреску. Почему?

— Без понятия. Результаты у команды при Петреску пошли на спад. Помнишь же, как к нам на базу приезжали болельщики и высказывали недовольство команде?

— Да. Александр Шпрыгин говорил, что во время той встречи на твоих глазах считывался испуг.

— Я парень из Энгельса, какой испуг!? Плюс я знал всех ребят-фанатов — по сей день с ними на связи. Не понимаю, почему он вообще так выразился.

— По итогу того неудачного сезона ты ушел из «Динамо».

— Вернемся к тому, с чего начинали — Петреску! Сначала он стал реже меня ставить, а перед началом следующего сезона привез на мою позицию Флореску и сказал, что больше на меня не рассчитывает. Я мог остаться, сидеть на баночке, получать зарплату, но я выбрал футбол — и поехал в аренду в «Урал», а потом подписал полноценный контракт. Для меня показатель, что я делал все правильно — тот факт, что «Динамо» через три года захотело меня вернуть.

— Тебя возвращали, когда команда вылетела в ФНЛ. Тогда многие говорили, что ты погнался за деньгами — вместо продления с «Уралом» выбрал Первую лигу.

— Бред. В «Динамо» предложили примерно те же деньги, которые были в «Урале».

— Зачем тогда тебе ФНЛ?

— «Динамо» успело стать для меня родным клубом. Кода приехал в офис на переговоры, сразу же понял, что точно все подпишу — просто без шансов. Будущий сезон должен был стать историческим — команда впервые в своей истории поднималась в Премьер-лигу. Хотел поучаствовать в этом возрождении.

— Из «Динамо», которое вернулось в РПЛ, тебя, по сути, выгнали. Что там произошло?

— Это была самая странная ситуация в карьере. В моем контракте было прописано, что в случае выхода «Динамо» в Премьер-лигу зарплата увеличивается. Так все и произошло. Но с того момента руководство клуба начало меня выдавливать. Муравьев несколько раз вызывал к себе, заставлял пойти на понижение. Я был готов стоять до конца — во-первых, вы сами меня звали помочь вернуться в РПЛ; во-вторых, условия контракта прописывал не я; в-третьих — мы выполнили задачу, почему я должен получать в несколько раз меньше, чем заслуживаю?

— Справедливо.

— В какой-то момент Муравьев сослал меня в дубль — тренироваться и играть на искусственном поле. В итоге мы все-таки разорвали контракт по обоюдному — за 4 часа до закрытия зимнего трансферного окна. Еле-еле успел подписаться с «Ростовом». Самое обидное, что самого Муравьева выгнали через месяц после моего ухода.

«В «Ростове» подводные течения. Появились мысли, что Карпин на меня не рассчитывает»

— Время в «Ростове» у тебя тоже получилось скомканным?

— Я сыграл практически во всех матчах весной, но на летних сборах начались подводные течения. В каком-то товарняке на моем месте вышел парень, который был на просмотре. А я не сыграл ни минуты. Начали закрадываться мысли, что Карпин на меня не рассчитывает. Пошел к руководству: «Если хотите, чтобы я ушел — скажите прямо». Они сначала юлили, но потом признали — разорвать контракт будет лучшим решением для всех. Я собрал вещи и поехал к себе в Энгельс. Сыграло еще и то, что у меня тогда не стало мамы — в футбол играть вообще не хотелось, думал закончить.

— Что произошло с мамой?

— Поехала в деревню к сестре и оторвался тромб. Никогда не болела, а тут за одну секунду… Очень тяжело переживал уход мамы. Не наобщались за всю жизнь. В 11 лет я уехал в интернат, и мы стали редко видеться — пару-тройку недель в году. Если бы она сейчас была жива, я бы ей задал кучу вопросов, которые не успел задать раньше.

— Каких, например?

— Касательно отношений, супружеской жизни. Думаю, если бы она могла дать совет — я бы не натворил ошибок в личной жизни, которые случились за те 6 лет, что ее нет. Мама была мудрой женщиной, всю жизнь с отцом душа в душу — не дожила несколько месяцев до 40-летия свадьбы. Папа тоже очень горько переживал. Сейчас мы с ним каждый день созваниваемся, недавно приезжал ко мне в Нижний — ходил на матч. Говорит: «Мне в этой жизни кроме футбола уже ничего не надо. Если его не будет — мне кирдык». «Па, не переживай, я еще долго пылить буду», — отвечаю.

— У тебя двое детей от двух бывших жен. Как часто с ними общаешься?

— Да почти каждый день созваниваемся, а иногда они ко мне приезжают. Сын занимается футболом — даю ему советы, вместе делаем уроки по фейстайму. Дочка ходит в садик, сейчас хочет пойти заниматься вокалом. Недавно летала отдыхать на море, через недельку сына тоже отправлю. Каждый день благодарю бога, что у меня есть такие ангелочки. Я их очень люблю.

— Тогда финальное. Какая у тебя мечта?

— Мечтаю о внутреннем спокойствии, балансе в личной жизни и спорте. Хочу спокойно засыпать и просыпаться.