Судьбу многомиллиардного состояния Олега Бурлакова может решить рукописный лист бумаги
Член Наблюдательного совета Гильдии финансовых аналитиков и риск-менеджеров Александр Разуваев для «Независимой газеты» проанализировал довольно скандальное дело о наследстве бизнесмена Олега Бурлакова. Судьбу миллиардного состояния может решить обычный рукописный лист бумаги.
В Люблинский суд Москвы поступило исковое заявление о признании наследниками магната Бурлакова его сестры и её мужа. Исковое заявление базируется на основании завещания, вроде как признанного подлинным нотариусом Княжества Монако. По мнению автора публикации, тем самым взорвалась «бомба», заложенная в порядок наследования статьи 1224 ГК РФ, и её осколки способны похоронить значительную часть российской экономики.
Дело в том, что современная практика и сама жизнь уже далеко впереди той законодательной базы, созданной между 1994 и 2006 годами. Истцы, претендующие на наследство Олега Бурлакова, представили в Люблинский суд завещание, которое представляло собой рукописный текст без указания места составления, якобы подписанный лично завещателем. В Княжестве Монако допускается такая форма завещания.
Только вот суд в Монако вынес определение, которое, вероятно, не устроило сестру бизнесмена и её мужа: «…признать исковые требования Веры Бурлаковой (в замужестве Казаковой) и Николая Казакова недопустимыми за отсутствием необходимого для обращения в суд статуса…». Имеется статус законных наследников. И та самая бумага, признанная нотариусом в Монако как последняя воля, для суда Монако не сыграла должной роли. А потому Казаковы решили судиться уж в России.
В Люблинский суд Москвы была представлена та самая бумага, названная завещанием Бурлакова. И суд счёл это достаточным основанием для признания Казаковых законными наследниками. Только вот российское законодательство не предусматривает обязанности суду проверять, а подлинный ли документ ему предоставили. Действительно ли наследодатель проживал в данной стране в момент составления завещания? И что значит «последнее место жительства»? Был гражданином страны? Имел вид на жительство? Снимал номер к гостинице? Так, на дату составления спорного завещания Олег Бурлаков находился в Латвии. А помимо вида на жительство в Монако Олег Бурлаков имел гражданство России, Канады и Швейцарии.
Довольно странным выглядит, что некто приносит в российский суд бумагу, которую выдал непонятно кто в другой стране. Но согласно статье 1224 ГК РФ российский суд обязан будет признать такой документ действительным, даже если он вызывает подозрения. А в случае с делом Бурлакова существует множество нестыковок. «Текст рукописного документа, называемого «завещанием», исследованного тремя лингвистическим экспертизами, приобщенными ответчиками к материалам дела и принятых судом, содержит явные пороки, позволяющие поставить под сомнение его подлинность», – сообщает Legal.Report. В тексте документа указан «Фонд Казаковых Веры и Николая», однако такого юридического лица на момент составления завещания не существовало, соответственно, Бурлаков не мог выразить свою волю в отношении несуществующего юридического лица.
Член Наблюдательного совета Гильдии финансовых аналитиков и риск- менеджеров также указывает, что в статье 1224 ГК есть слова о «недвижимом имуществе», но нет слов о «действующем бизнесе». Земля, здание, квартира могут долгое время находиться в подвешенном состоянии собственности, действующий бизнес – нет.
«Процедура ведения бизнеса между смертью владельца и вступлением в собственность над бизнесом нового владельца фактически не урегулирована российским законодательством. А эта проблема становится с каждым годом все острее по мере ухода из жизни владельцев первого волны накопления капитала», — уверен Александр Разуваев.
Эксперт уверен, что если российские суды и впредь будут легализовывать подозрительные документы, то попыткам завладеть чужим наследствам не будет числа. И наследственные имущества людей станут источником благосостояния многочисленных аферистов, а также и шантажистов, которые смогут угрожать реальным наследникам любыми бумагами, якобы доказывающими их права на наследства усопших.