"Тревожимся за ее безопасность". Саратовские общественники просят Александра Бастрыкина всё же заступиться за коллегу
"Она неоднократно обращалась к вам за содействием, однако когда ее обращения передаются в Саратов, на местном уровне сотрудники должной активности не проявляют. Юлия Владимировна является активным общественником, пользуется уважением в городе. Она оказывает помощь всем, кто оказался в трудной жизненной ситуации, активно поддерживает участников СВО. В настоящее время мы тревожимся за ее безопасность, учитывая, что ей и ее семье продолжают угрожать", - пишут авторы обращения, среди которых, по данным "ОМ", представители не только указанного совета, но и общественной палаты Саратовской области, региональной ассоциации приемных семей, педагогического сообщества и т.д.
Напомним, с 2018 года Квилинская добивается, чтобы ей отдали ее же ребенка. Когда сыну не было и пяти месяцев, его отец попросту выгнал Юлию из дома вместе с ее двумя старшими дочерьми. Той же ночью ее госпитализировали. Выйдя оттуда досрочно, под расписку, она отправилась за сыном, но в дом ее даже не пустили. В отделе опеки по Ленинскому району лишь развели руками: мол, ничего сделать не можем. В подразделении по делам несовершеннолетних в местном УВД и вовсе заявили, что мужчина имеет полное право держать ребенка у себя, поскольку является его отцом.
Единственное, что Юлии удалось добиться после, – он хотя бы стал пускать ее к сыну на несколько часов (вечером снова выгонял), чтобы она его покормила. Да, выходило, что до этого на протяжении нескольких месяцев грудной ребенок, по сути, оставался без необходимой еды, без грудного кормления. Но кроме матери это, похоже, никого не интересовало. Равно как и не впечатляли позже опеку и правоохранительные органы ни пивные банки в шкафу с детской одеждой дома у отца, ни синяки на теле ребенка ("Только папе не говори!"), ни аудиозапись, где тот сам признается, что папа его бьет, ни фото брошенной у пивного магазина коляски с ребенком. Позже на тот момент министр образования, а ныне – вице-губернатор Михаил Орлов заявил, что опека "действовала в рамках возложенных законодательством Российской Федерации полномочий" (об этом "ОМ" писал подробно).
Ленинский районный суд почему-то тоже решил, что, несмотря ни на что, мальчик должен жить именно с отцом. Притом, что тот, как утверждалось, на тот момент нигде не работал, у него даже не было своей жилплощади. Зато якобы имелись родственники среди то ли бывших, то ли действующих работников прокуратуры.
В марте 2020 года первый кассационный суд это решение отменил и направил материалы дела на новое рассмотрение. Отдельно судебная коллегия отметила, что до этого суд почему-то вообще не дал оценки факту, что даже после случившегося Юлия, например, продолжала давать деньги на содержание ребенка и т.д. Через несколько месяцев появилось новое судебное решение, по которому ребенок всё равно оставался с отцом.
А когда в суд обратилась уже сама Юлия, то получила в ответ серию угроз, фотографий с отрубленными головами и подзаборных оскорблений в мессенджерах. Причем их автор прямо заявлял, что жаловаться она может куда угодно, никто и ничего ему за это не сделает. Женщина обратилась в отдел полиции №4, заявила, что ей угрожают убийством. Никакого дела так и не возбудили.
Летом 2022 года прямо на детской площадке у дома отец ребенка совершил "иные насильственные действия" – ударил Юлию. Год спустя и снова прямо на глазах детей ситуация повторилась…
В конце прошлого года Следственный комитет РФ официально потребовал от региональных коллег разобраться с этой абсурдной ситуацией. Следователь вроде как даже встретилась с матерью ребенка. Но кардинально это так ничего и не изменило: обращение общественников, о котором мы говорили выше, - лишнее тому доказательство.
В распоряжении "ОМ" имеется копия заключения психолога после попытки общения Юлии с ее сыном в феврале текущего года. "С. (отец ребенка. – "ОМ".) согласился дать возможность психологу пообщаться с его сыном без присутствия матери в доме. С. вел постоянную съемку общения психолога с мальчиком, часто вмешивался в процесс общения, особенно когда психолог пытался прояснить отношение ребенка к матери; постоянно обращал внимание сына на прошлые острые конфликтные ситуации между родителями На уточняющие вопросы психолога Г. (сам несовершеннолетний ребенок. - "ОМ".) пояснил, что это происходило, когда ему было меньше года. В разговор сразу вмешался отец, сказав, что Г. это все видел на фотографиях, которые остались как доказательства Можно сделать вывод, что С. поддерживает и укрепляет негативный образ матери в глазах ребенка и постоянно вовлекает сына в конфликтные отношения с ней", - говорится в этом документе.
Другая попытка встретиться с сыном (что ей, вообще-то, разрешено судом!) для Юлии и вовсе закончилась срочным посещением больницы, где ей в итоге диагностировали травму шеи и предложили госпитализацию.
"Это произошло 18 марта, когда я пыталась пообщаться с сыном. На это общение мне выделяется несколько минут, и встречаться с ним я должна, стоя практически на проезжей части у калитки во двор, где он живет вместе с отцом. Стояла, ждала, когда сын вернется из школы. Неожиданно он (отец ребенка. – "ОМ".) налетел откуда-то из-за спины, схватил за руку - так что синяки остались. Сильно толкнул, потом еще раз - я едва не потеряла сознание. Стала кричать: "Помогите!", а он смеется. В больнице сказали, что не менее месяца мне теперь придется носить специальный воротник и последствия от этой травмы могут быть непредсказуемы", - рассказала "ОМ" сама Квилинская.
По ее словам, заявление в полицию она уже написала. Но что-то подсказывает, что и в этот раз достучаться до правоохранителей будет непросто. И чем может закончиться эта ситуация, если просто сидеть и молчать, не хочется даже думать.
"ОМ" продолжает следить за развитием событий.
Фото предоставлено Квилинской Ю.В.