Армения: «мирный атом» – в эпицентре геополитических интриг

Предлагая Еревану сомнительные проекты, в США рассматривают Армению как полигон для опасных ядерных экспериментов

Одной из центральных проблем энергетического комплекса Армении продолжает оставаться отсутствие стратегического сценария развития ядерной энергетики. Начиная с 2000-х годов, правительство республики демонстрировало далеко не однозначный подход к развитию «мирного атома», то отдавая предпочтение строительству ядерного энергоблока традиционной (большой) мощности, то продвигая программы возведения малых модульных реакторов, то и вовсе придерживаясь политики «ядерного либерализма», в рамках которой ядерная энергетика не рассматривается государством в качестве приоритетного направления энергетического развития. И сегодня мы наблюдаем за весьма размытыми подходами правительства к вопросам будущего армянского «мирного атома», который все чаще рассматривается не в качестве стратегического ресурса и фактора безопасности, а как очередной объект электроэнергетической генерации. Свидетельством тому являются, например, официальные заявления о том, что в 2023 г. солнечные электростанции в Армении по своей мощности превысили мощность  Армянской (Мецаморской) АЭС – факт, представляемый официальным Ереваном в качестве важного достижения, которое необходимо закрепить в ближайшие годы. В частности, к 2030 г. правительство Армении планирует увеличить удельный вес солнечной энергии в энергобалансе республики до 15%. Однако если в отношении солнечной энергетики, как видим, имеются определенные, количественно измеримые планы и прогнозы, то по части строительства нового ядерного энергоблока какая-либо конкретика отсутствует. Единственное, о чем можно сказать с уверенностью, – это то, что проведенные «Росатомом» модернизационные работы позволяют продлить срок эксплуатации станции до 2036 г., для чего в настоящее время готовится необходимая документация. 

Вместе с тем уже сегодня необходимо определиться со сценарием строительства нового ядерного энергоблока, учитывая, что для его строительства (если будет сделан выбор в пользу блока традиционной мощности) потребуется примерно 10 лет и инвестиций в размере 5-6 млрд долл. США. Принятие стратегического решения по этому вопросу – вызов для безопасности Армении. И не только энергетической. 

Для понимания доли и места ядерной энергетики в энергетическом комплексе Армении отметим, что с момента повторного запуска 2-го энергоблока Армянской АЭС его доля в энергетическом балансе оставалась стабильно высокой: с 1995 по 2016-2017 гг. доля АЭС в общем энергетическом балансе страны составляла около 40%, однако в последние годы сократилась до 30%, что преимущественно связано с остановками объекта с целью проведения комплексных ремонтных работ. В результате проведенных модернизационных работ установленная мощность станции возросла с 407 МВт до 448,2 МВт. 

По итогам 2023 г. в Армении было произведено 8,845 млн кВт/ч электроэнергии, что на 3,5% ниже показателя 2022 г. – 9,165 млн кВт/ч. Характерно, что все виды генерации, за исключением солнечной, продемонстрировали спад: производство на ТЭС сократилось на 4,2%, АЭС – на 4,8%, ГЭС – на 15,2%. В то же время прирост производства на солнечных электростанциях составил целых 55%. Таким образом, в 2023 г. доля солнечных электростанций в производстве электроэнергии составила 8,7%, 41% обеспечили ТЭС и 31% – АЭС. 

Впрочем, ошибочно оценивать ядерную энергетику исключительно с позиций производства электроэнергии в целях удовлетворения внутреннего спроса. Вдвойне ошибочен такой подход в отношении Армении – единственной страны Южного Кавказа, располагающей ядерными мощностями. Наличие АЭС для Армении – это своего рода стратегический статус, один из ключевых факторов национальной безопасности, обеспечивающий не только стабильные поставки электроэнергии на внутренний рынок, но также позволяющий осуществлять самостоятельную экспортную стратегию – сфера, в которой наблюдаются серьёзные противоречия. Главное из них, пожалуй, заключается в либерализации электроэнергетического рынка Армении (февраль 2022 г.)

Программа либерализации затрагивает также экспортно-импортные направления, в результате чего ряд компаний-трейдеров, получивших необходимые лицензии, сегодня имеют возможность импортировать в Армению электроэнергию – преимущественно с соседнего грузинского рынка (за январь-ноябрь 2023 г. Грузия экспортировала в Армению 78,4 млн кВт/ч электроэнергии на 4,1 млн долл. США). И это в том случае, что Армения располагает профицитом производственных мощностей и сама должна быть нацелена на развитие экспортной стратегии. Находясь под колоссальным для армянской экономики кредитным бременем (по разным оценкам, до 1 млрд долл. США), армянская энергосистема должна искать пути выхода на внешние рынки с целю повышения своего КПД с дальнейшим понижением кредитного бремени на внутренние тарифы.

Противоречие это прослеживается также в принимаемых армянскими властями руководящих документах. Так, в стратегической программе развития энергетики Армении до 2040 г. среди прочих выделены три приоритетных направления: продление срока эксплуатации Армянской АЭС и одновременно возведение нового энергоблока (без указания мощности), строительство электроэнергетического коридора «Север – Юг» (Иран – Армения – Грузия – Россия) и поэтапная либерализация электроэнергетического рынка. Противоречие заключается в том, что в современных условиях жёсткой геоэкономической конкуренции в регионе, выделяющейся часто весьма архаичным протекционизмом, интеграция в международные электроэнергетические коридоры с целью наращивания экспорта представляется практически невозможной при наличии либерализованного рынка. Об этом свидетельствуют и принятые, однако лишь частично реализованные программы либерализации электроэнергетических рынков партнеров Армении по ЕАЭС. Отметим, что в 2023 г. экспорт электроэнергии из Армении сократился на 23,4% – тенденция, продолжающаяся и в текущем году.

Итак, если одним из важных условий повышения уровня энергобезопасности Армении является интеграция в электроэнергетический коридор «Север – Юг» (четырёхстороннее соглашение о котором было подписано в 2016 г.), то наличие АЭС – объекта стабильной генерации для обеспечения экспорта электроэнергии – также необходимо рассматривать в качестве приоритета. Последнее приобретает особое значение в связи с необходимостью наращивать экспорт в Иран (в частности, в его энергодефицитные северные провинции), с которым Армения осуществляет «энергетический диалог» по формуле «3 кВт/ч электроэнергии в обмен на 1 куб. м природного газа». Строящаяся третья линия электропередачи между Ираном и Арменией в рамках коридора «Север – Юг» может почти утроить объемы поставок по указанному бартеру, особенно учитывая не полностью используемую пропускную способность газопровода Иран – Армения (мощность – 2,3 млрд куб. м / год, импортируется в лучшем случае от 400 до 500 млн куб. м). 

Будучи гарантом обеспечения энергетической безопасности Армении, действующий энергоблок Армянской АЭС сегодня является своего рода средоточием геополитической конкуренции ряда внешних акторов, так или иначе заинтересованных в увеличении своего влияния в регионе Южного Кавказа. Среди них следует выделить, прежде всего, Россию и США, а из вторичных интересантов время от времени дают о себе знать Индия, Франция и Южная Корея. Однако ввиду отсутствия у этих трёх государств конкретных коммерческих предложений, обратимся к российскому и американскому предложениям.

Будучи советским наследием, Армянская АЭС преимущественно вписывается в российскую модель управления гражданскими ядерными объектами. В период с 2003 по 2013 г. станция находилась под доверительным управлением «Интер РАО ЕЭС», а в последующий период – правительства Армении. Характерно, что проведённая модернизация Армянской АЭС стала возможной благодаря финансовой поддержке Москвы: речь идёт о подписанном в 2015 г. межправительственном договоре о предоставлении Еревану 270 млн долл. США кредитных и 30 млн долл. США грантовых средств. Однако, невзирая на то что  кредит был предоставлен на весьма комфортных для Еревана условиях (3,5% годовых), летом 2020 г., уже при премьер-министре Пашиняне, правительство Армении приняло решение об отказе от оставшейся части российского кредита (около 107 млн долл. США), выделив на завершение работ государственный кредит. И даже в этом случае основным подрядчиком модернизационных работ на станции выступила «дочка» «Росатома» – «Русатом Сервис». Отметим еще раз, что благодаря проведённым работам в настоящее время готовится решение о продлении срока эксплуатации объекта до 2036 г. 

Сегодня российская госкорпорация предлагает Еревану проект строительства ядерного энергоблока мощностью 1200 МВт (ВВЭР-1200) по аналогии с Ленинградской АЭС. 

Параллельно с этим со своим предложением выступает также Вашингтон. Правда, в отличие от Москвы, американский вариант пока не имеет количественного измерения: речь идет лишь о строительстве малого модульного реактора (ММР) без указания конкретной проектной мощности. Однако важно другое: в настоящее время в мире есть лишь две страны, построившие и эксплуатирующие ММР – Россия и Китай. Что касается США, то здесь ввод в эксплуатацию первого ММР ожидается в 2030 г. Однако и эта перспектива под вопросом, учитывая рассчитанную высокую себестоимость генерации.

Предлагаемый Вашингтоном проект выглядит достаточно сомнительно, а если называть вещи своими именами – опасно. Риск заключается в том, что, предлагая Еревану реализовать проект строительства ММР и не располагая опытом его эксплуатации, Вашингтон, по сути, рассматривает энергосистему Армении как своего рода пространство для экспериментов со всеми вытекающими отсюда угрозами. 

Таким образом, Армении необходима АЭС традиционной мощности для сохранения за собой статуса государства, развивающего «мирный атом». Последнее представляется особенно важным, учитывая периодические нападки на Армянскую АЭС со стороны Анкары и Баку, обвиняющих Ереван в эксплуатации объекта, якобы создающего экологические риски для региона. И хотя подобные информационные атаки легко отметаются и МАГАТЭ, и международным экспертным сообществом (как российским, так и западным), с каждым разом они обретают все более изощрённый характер, одновременно свидетельствуя о том, что, как было упомянуто выше, Армянская АЭС – один из ключевых факторов национальной безопасности республики.

Что касается сценариев развития армянского «мирного атома», то, как представляется, Еревану следует сделать выбор в пользу предложения «Росатома», однако лишь при условии его сопряжения с международным электроэнергетическим коридором «Север – Юг», интеграция в который сулит Армении как экономические, так и долгосрочные стратегические выгоды. 

Ваге Давтян, по материалам: Фонд стратегической культуры