Серебряный век в танце: спектакль об Анне Ахматовой и Анне Павловой
На сцене Малого театра прошла московская премьера балетного спектакля «Две Анны» — о великих дамах русской культуры: Анне Ахматовой и Анне Павловой. Совместному проекту продюсерской компании MuzArts и Фестиваля «Дягилев P.S.» — искреннему и честному — явно не хватило глубины и подтекстов.
Премьера спектакля состоялась в Петербурге в начале февраля на сцене Большого драматического театра имени Георгия Товстоногова. Два одноактных балета проекта: «В чертогах памяти» посвящен Анне Ахматовой, «Без любви» — Анне Павловой — в смысловой диптих упрямо не складываются. Они сочинены разными хореографами, слишком разноплановы по стилю, музыке, контрастны судьбы и характеры героинь. Правда, жили они в одну эпоху и стали музами Серебряного века.
Компания MuzArts, как всегда, объединила людей талантливых: хореографы Юрий Посохов и Павел Глухов, режиссер Феликс Михайлов, сценограф Мария Трегубова, автор костюмов Светлана Тегин, художник по свету Иван Виноградов, видеохудожник Илья Старилов и вдохновенные танцовщики Большого театра. Музыку исполняет прекрасный ансамбль солистов OpensoundOrchestra (Станислав Малышев, Инна Зильберман, Ксения Жулева, Ольга Калинова) и примкнувший к ним замечательный пианист Павел Домбровский. Они сидели около сцены, среди публики, крайние зрительские места первых рядов сняли, освободив небольшой уголок для музыкантов.
Треугольник
Источником вдохновения для хореографа Юрия Посохова стал мимолетный исторический факт. 1910 год. Молодожены: Анна Ахматова — юная поэтесса, красавица, легкая, озорная, остроумная, и Николай Гумилев — поэт, прозаик, путешественник, человек, бесстрашно игравший со смертью, — проводят дни свадебного путешествия в Париже. Там они знакомятся с еще неизвестным художником Амедео Модильяни, которого отличают буйный нрав, вспыльчивость и бесшабашность. Сложился мучительный любовный треугольник, хотя молодые договорились о свободных отношениях в браке, — он и лег в основу балета. Они вернулись в Россию и разъехались: Гумилев отправился в Африканскую экспедицию, Анна — вернулась в Париж, где вновь встретилась с Модильяни, но отношения второго сближения в сюжетную канву балета уже не включены.
Юрий Посохов — художник, который глубоко погружается в свое творение, соединил на равных музыку, слово и танец. Музыкой, которую не назвать сопровождением, стал Квинтет для фортепиано, двух скрипок, альта и виолончели Сезара Франка — яркая, театральная, с возвышенными всплесками, драматической экспрессией и сентиментальными недоговоренностями. Актриса БДТ Полина Маликова (Толстун) — тоненькая как балерина — почти не покидала сцену: она читала ранние ахматовские стихи и ее поздние воспоминания о Модильяни — тонко по мысли, точно по ощущениям, лишь изредка ученически педалируя отдельные фразы. Совпало главное: слова и мелодии. А хореография Посохова эхом отзывалась на их порывы, передавая безостановочное смятение поэтических строк, их нервный настрой и музыкальность. Помимо главных героев, на сцене три дуэта — все исполняют взволнованные танцы узнаваемого стиля Посохова, восходящего к вершинам классики. Его дар хореографа давно вне обсуждений, и, кажется, новое в его сочинениях рождается тогда, когда фантазия хореографа конструирует свою танцевальную биографию персонажей, параллельную первоисточнику, — так было в «Магриттомании», «Чайке», «Пиковой даме».
«В чертогах памяти» всем управляет слово — конкретное и строгое, Ахматовой (актрисе) известен весь путь катастроф, что поэту суждено пройти, а танцам достается абстрактная роль передачи настроения. Тройка главных героев с этим справляется убедительно и органично. Елизавета Кокорева — юна и непосредственна, она танцует, как дышит, — легко и свободно, элегантно расставляя пластические акценты в классической лексике. Гумилев Ильдара Гайнутдинова — танцовщика-самородка с врожденной пластической отзывчивостью — образ глубокий: его герой — харизматик, чья внешняя озлобленность и сдержанность маскируют ранимую душу молодого человека с тонкой нервной организацией, который с детских лет сам себе доказывал свою мужскую состоятельность. Заразителен Модильяни у Макара Михалкина — ироничный, темпераментный, неугомонный итальянец в широкой блузе и с черным бантом на шее. Среди солистов — выразительная Ярославна Куприна, которой досталась роль натурщицы Модильяни. Она, по словам Ахматовой, смела называть «великого художника поросенком», и эта ревнивая фраза звучит в спектакле.
Все костюмы стилизованы под моду начала прошлого столетия: светлые свободные брюки на подтяжках, кепки, платья с летящими юбками. На Ахматовой темно-синее платье с оранжево-желтой шалью — парафраз наряда с картины Натана Альтмана. На сцене царит минимализм: диагональ бледной стены, на которой проявляются кляксы, разводы, росчерки, с двумя узкими высоченными дверями, стол, стул, лавки. В финале в дверных проемах замирают две темноволосые изящные Анны с фирменными гладкими ахматовскими челками, а на стене проявляется портрет лежащей Анны Ахматовой с рисунка Модильяни.
«Приготовьте мне костюм Лебедя»
Последние слова Анны Павловой, умиравшей в 1931 году в Гааге в возрасте 49 лет. Образ гордого и одинокого Лебедя проходит через весь балет, посвященный великой балерине. Он сочинен хореографом Павлом Глуховым на музыку Ильи Демуцкого и называется «Без любви». Режиссер Феликс Михайлов, кажется, предпринял попытку соединить спектакли по принципу контраста: за поэтической музыкальной классикой и романтической историей любви («Анна Ахматова») — иронические насмешливые мелодии современного композитора и развлекательное шоу с элементами кабаре, цирка, фарса, клоунады («Анна Павлова»). К замечательным солистам, игравшим в первом отделении, добавился выразительный голос кларнета Игната Красикова. Музыка с привкусом варьете вполне подходила для хореографического замысла Павла Глухова. Он — посланец современного танца на балетных подмостках, участник телепроекта «Танцуй на Первом канале», работает плодотворно, разнообразно и результативно. В репертуаре Музтеатра имени Станиславского и Немировича-Данченко поставил триллер с нагнетанием саспенса «Последний сеанс», в «Новой опере» — густонаселенную «Свадебку», обращался к классической литературе — «Севастопольским рассказам» Толстого и «Игрокам» Гоголя, имеет опыт работы с учениками Школы-студии при Ансамбле народного танца имени Игоря Моисеева и балетными звездами Дианой Вишнёвой и Дарьей Павленко — фестиваль Context представлял спектакль «Дуо».
«Без любви» — суетливый балет-дайджест: на сцене несколько «Павловых» и «исторических лиц», связанных с ее судьбой. Собирательный образ Павловой создают Анастасия Сташкевич, Ярославна Куприна, Елизавета Кокорева, Ульяна Мокшева, все — в белых платьях разного кроя. Партнеры Павловой исполняют по несколько ролей. Персонажи появляются и исчезают, не проживают события, а обозначают их. Стремительным калейдоскопом эпизодов авторы, думаю, хотели передать ритм жизни балерины — два десятилетия Анны Павловой действительно прошли вдали от России, она колесила по миру, танцуя везде, от самых знаменитых сцен до эстрадных подмостков мюзик-холлов, где выступала в одних программах с иллюзионистами и эквилибристами. О поездках и выступлениях в экзотических странах напоминают летающие над подмостками чемоданы и огромная голова слона, приветливо кивающая хоботом.
Вот сценка с легендарным педагогом, ворчуном Энрико Чекетти: ученица Анна Павлова кладет руку на его трость — как на балетный станок — и выполняет короткие па. Замечательным артистам Анастасии Сташкевич и Вячеславу Лопатину отведено на диалог всего несколько минут — зрителям не дарят удовольствия насладиться их талантом, времени на то, чтобы вспомнить шутливое па-де-де «Павлова и Чекетти» Джона Ноймайера из балета «Щелкунчик», тоже не хватает. Так же мгновенно пролетает сцена венчания балерины (Ярославна Куприна) с Виктором Дандре (Марк Орлов). Запоминается только его цилиндр. У беспокойного хореографа Михаила Фокина (Алексей Путинцев) полосатый костюм похож на цирковой, движения «Лебедя», который еще не был «умирающим», осваивает Павлова юной Ульяны Мокшевой, а мелодия Сен-Санса угадывается в музыке. Память успевает зафиксировать выразительные образы Чарли Чаплина, который со своим «другом Павловой» появляются во фраках — Алексей Путинцев и Елизавета Кокорева искрят подвижными актерскими реакциями. Елизавета уже в дуэте с Ильдаром Гайнутдиновым в роли экспрессивного солиста Михаила Мордкина, которого называли «Гераклом балетной сцены», — самая развернутая и яркая по хореографии сценка спектакля.
Остальные страницы биографии перелистывают второпях и судорожно, многие из них напоминают торопливые шаржи. Александр Вертинский (Лопатин) с Павловой (Сташкевич) потоскуют об оставленной родине; эксцентричный чудак Игорь Стравинский (Антон Гайнутдинов) в очках, судорожно хватая ртом воздух и отстукивая рожденные в голове ритмы, будет подбегать с просьбами к пианисту. Осыпанный белоснежными перьями Вацлав Нижинский (Алексей Гайнутдинов) тоже похож на персонажа анекдота, он появляется рядом с Сергеем Дягилевым (Марк Орлов) — импресарио в цилиндре и шубе, у него длиннющие цепкие клоунские руки, которые, впрочем, не смогли удержать Анну Павлову в «Русских сезонах» — их антрепризное сотрудничество оказалось кратким. Прототипы узнаваемы в основном по деталям костюмов и аксессуарам. Пространство сцены сокращено несколькими красными кулисами и занавесами, опоясанными желтыми канительными шнурами и выглядывающими из складок кистями, в качестве реквизита — только красные стулья.
«Под занавес» к четверке «Павловых» добавляются еще две танцовщицы, чьи имена в программке не указаны — лебеди прощаются со сценой и публикой, и балет окончательно дрейфует от посвящения гению танца в сторону непростых судеб всех служителей Терпсихоры. Удивительно, что следить за спектаклем, расстроившим отсутствием глубины, весьма забавно и увлекательно.
Фотографии предоставлены продюсерской компанией MuzArts.
