Оказался не нужен в России, рванул в Америку, пережил унижения, без конца дрался. История о Демидове
Он сломал нос будущему тренеру «Эдмонтона».
За последние годы репутация североамериканского хоккея изменилась в корне. Раньше НХЛ и низшие лиги Северной Америки могли восприниматься как место для бойни. Засилье тафгаев, грязная игра и жуткие силовые приемы, не карающиеся штрафом, и как следствие огромное количество сотрясений — все это можно было отнести к системе североамериканского хоккея. Сейчас все иначе. В лучшей лиге мира уже давно нет узкоспециализированных бойцов, а изящных комбинаций в сотни раз больше, чем драк. Тоже самое касается и АХЛ — чаще всего оттуда до нас долетают не видео мордобоя, а хайлайты шикарных голов. К сожалению, защитник Илья Демидов оказался по ту сторону «речки» как раз в эпоху расцвета грязного хоккея и постоянных драк.
«В России для меня не было перспектив. В семнадцать лет в игре ошибок много делал, нервничал. Даже если я был быстрее или сильнее ветерана, он все равно выглядел респектабельнее — правильно располагался и перехватывал, пока я летел с шашкой наголо», — объяснял свой отъезд за океан бывший партнер Максима Афиногенова по школе московского «Динамо» в интервью.
Дополнительным подспорьем для покупки билетов на другой конец мира стал драфт НХЛ 1997 года, по итогам которого Илью под общим 140-м номером выбрал «Калгари». К сожалению, в лучшей лиге мира наш защитник так и не сыграл. Он был последним, кого отцепили от основы во время тренинг-кемпа. Генеральный менеджер сослался на то, что новичку всего 18 лет и он не обладает достаточной мышечной массой, чтобы зайти в основу «Флэймз». По тем правилам столь молодого игрока можно было отправить только в юниорскую лигу. Куда Демидов и отправился.
В «Ошаве Дженералз» россиянина встретили не слишком радужно. Местные североамериканцы отнеслись к чужаку враждебно, ведь он фактически приехал отбирать у них работу. К тому же Демидов стал первым русским хоккеистом в истории этой команды. Так что воспитаннику московского «Динамо» пришлось очень непросто. Илье пришлось пройти через «дедовщину», унижения и постоянные разборки — он дрался с партнерами чуть ли не каждый день. Но проблемы у проспекта «Калгари» возникали не только в раздевалке, но и на поле. Нужно было время, чтобы привыкнуть к жесткому и контактному хоккею.
«Площадка меньше — как в «Динамо» не обведешь, пасы по-фетисовски не отдашь, там нужно просто отнять, кого-нибудь припечатать сильно в борт, растолкать всех на пятачке и выкинуть шайбу по борту. Первые пять игр — вообще кошмар. Через секунду начало игры, счет 0:0, судья бросает шайбу и тут ни с того ни с сего начинается драка пять на пять, даже вратари схватываются. Никто даже никого не оскорблял — чего деремся? Не понимал. В первой игре я только наблюдал, а во второй уже на меня накинулись. Дрался очень много — у меня с этим проблем не было, хотя в первых играх и долетало до лица», — вспоминал Илья.
После трех сезонов в юниорской лиге Демидов перешел на следующую ступень — АХЛ. Там у нашего защитника произошла, пожалуй, самая необычная драка в карьере. Ее особенность заключалась в фигуре противника — им стал будущий тренер «Эдмонтона» Даллас Икинс. Этот специалист тренировал Якупова и Драйзайтля, но во времена игровой карьеры был элитным бойцом. Поэтому битва получилась очень жаркой.
«Две минуты с ним дрались, менялись руками, то правой, то левой, я ему нос сломал, глаз у него заплыл, а я сломал мизинец на правой руке, но на адреналине этого не замечал. Зато я победил», — вспоминал бывший партнер Максима Афиногенова.