Русский купец сделал Абхазию родиной мандаринов
В 1940-м мандарины с плантаций, высаженных Игумновым, впервые попали на ВДНХ
Николай Игумнов завозил с Кубани баржами чернозём для своих мандариновых плантаций, которые он разбил недалеко от Гагр. Именно ему мы обязаны традицией появления на новогоднем столе «золотистых шаров».
Биографии Игумнова позавидовал бы классик приключенческой литературы Александр Дюма — настолько авантюрна его судьба. К слову, родина Дюма в этой истории хоть и по касательной, но проходит. Посол Франции с 1979 года обитает в Москве в особняке на Якиманке, принадлежавшем до революции купцу 1-й гильдии Николаю Васильевичу Игумнову.
Деревья-водохлёбы и Айболиты
Особняк в стиле боярских палат времён Ивана Грозного был построен в 1895 году. Посмотреть на него съехалась вся Москва, а сам купец уже через пять лет был занят другой, ещё более грандиозной стройкой на берегу Чёрного моря. В начале XX века про Гагры всё чаще говорилось как о будущей российской Ницце.
Известный немецкий учёный профессор Вирхов во время путешествия по Черноморскому побережью Кавказа в 1885-м писал: «Вместо Ниццы я посылал бы своих больных в Сухум, если бы здесь были высушены болота». Справиться с этой задачей решил Николай Васильевич Игумнов, который в 1901-м поселился недалеко от Гагр в селе Алахадзы. Здесь он приобрёл 600 десятин у абхазского князя Александра Инал-Ипа.
Местность эта на тот момент была безлюдной, болотистой и отличалась засильем малярийных комаров. Разглядеть в ней экономический потенциал было под силу не каждому. Но Игумнов, в 20 лет ставший содиректором торгово-промышленного товарищества «Ярославская Большая мануфактура» (по факту возглавивший это предприятие и сделавший его одним из крупнейших в империи), лёгких путей в предпринимательстве не искал.
Как когда-то его дед, который осуществил экспедицию в Сибирь и стал обладателем золотых приисков, так теперь и Николай Васильевич чувствовал себя первопроходцем на берегах Чёрного моря.
Мандарин в самом центре Москвы, на Арбате, как один из символов Нового года
Свою персональную абхазскую «целину» купец поднимал ударными темпами, начав с осушения угодий, высадив там 800 кипарисов, известных как деревья-водохлёбы. Следом появились деревья-Айболиты — эвкалипты, которые с лёгкой руки купца распространились по всему побережью, сделав климат в Абхазии более сухим.
Туристы отмечают большую разницу воздуха в Сочи и Абхазии, хотя расстояние минимальное. В Абхазии он пропитан эвкалиптом, ощущение, что на коже оседает эфирное масло. С появлением эвкалиптов начала отступать и малярия. А в Сочи эвкалипты не прижились, потому что зимой температура может опуститься чуть ниже той, при которой выживает это дерево: почти все посадки погибли в морозы 1960-х годов.
Из владельца — в агронома
Разбил Николай Васильевич и фруктовые сады. И стал первым, кто начал выращивать в Абхазии фейхоа. Он даже выращивал в теплице киви и манго. А ещё посадил камфорные деревья и производил эфирные масла.
Но и этого кипучей натуре Николая Васильевича было мало. Он привёз с Дона 150 рыбаков, организовал на реке Бзыбь рыболовецкий промысел. Построил первый на побережье рыбоконсервный завод. Обеспечил своих работников комфортным общежитием, где в одной комнате жили по два человека.
Современников поразило, что купец даже предусмотрел в общежитии отдельную курительную комнату.
Для семейных пар строили домики, которые с течением времени они могли выкупить в собственность по цене ниже рыночной.
Завёз Николай Васильевич в свои новые владения из родных ярославских краёв бурёнок и бычков, затеяв ферму. Делал он это в том числе ещё и из того соображения, что коровий навоз — идеальное органическое удобрение.
А самое первое, что было им предпринято, прежде чем разбить свой диковинный сад, — купец завёз баржами с Кубани чернозём. Всё это требовало колоссальных вложений. Но Игумнов не скупился — его радовал результат.
Любимым же детищем Николая Васильевича стали мандариновые плантации. Он настолько прикипел к своим сухумским угодьям, что когда после революции 1917 года у него была возможность уехать во Францию, не стал этого делать, предпочёл остаться рядовым агрономом в своём имении, которое превратилось в «Цитрусовый совхоз имени Третьего Интернационала».
К тому моменту благодаря кипучей деятельности Игумнова в селе был проведён оросительный канал, построены водонапорная башня, электростанция и кирпичный завод (второй после консервного).
Наследник Игумнова
В 1940-м мандарины с плантаций, высаженных Игумновым, впервые попали на ВДНХ. К 1949 году площадь под цитрусовыми увеличили в два раза, собрав 1 тысячу тонн золотисто-оранжевых плодов. В это же время директором совхоза становится фронтовик Геннадий Кирия, успевший до Великой Отечественной закончить агрономический факультет института.
Геннадий Кирия
Бывшие владения Игумнова попадают в руки крепкого хозяйственника — более 30 лет Кирия будет руководить совхозом, превратив его в крупнейшего производителя мандаринов в СССР. Абхазский мандарин становится известным брендом, продаётся на прилавках городов-миллионников. В самых лучших новогодних подарках детишки мечтают увидеть прежде всего оранжевое чудо.
В конце 1970-х средний месячный заработок рабочих в совхозе составлял 210 рублей, а многие цитрусоводы зарабатывали и по 300–350 рублей благодаря высокой рентабельности.
Блестящие результаты дало возвращение Кирии к идее Игумнова иметь подсобное хозяйство, которое поставляет натуральное удобрение мандариновым деревьям. Сочетание коровьего навоза с современными минеральными удобрениями значительно повышает урожайность.
В совхозе также устанавливают оросительную систему, которая даёт растениям обильную влагу в засушливые дни. А во время похолодания (как только температура опускалась до 3 градусов) на плантациях начинали применять газовый обогрев корней деревьев.
Умирает Геннадий Кирия в 1987 году, оставляя следующему поколению процветающее предприятие. Но в 1992-м начинается грузино-абхазский вооружённый конфликт, который отбрасывает на годы назад все имеющиеся достижения.
Могила Николая Игумнова
От благодарных потомков
Не стало Николая Васильевича в 1924 году в возрасте 69 лет. Последний год он сильно болел. За ним ухаживали соседи.
К счастью, могила Игумнова сохранилась. Недавно там появился надгробный камень с его портретом. На граните высечено: "Светлая память о вас навсегда останется в наших сердцах. От благодарных потомков".
Народная память и правда сохранила историю Игумнова. Не редкость, когда местный житель, рассказывая туристам о своём удивительном крае, обязательно скажет: «Это Игумнов посадил... это Игумнов построил...»
источник
Николай Игумнов завозил с Кубани баржами чернозём для своих мандариновых плантаций, которые он разбил недалеко от Гагр. Именно ему мы обязаны традицией появления на новогоднем столе «золотистых шаров».
Биографии Игумнова позавидовал бы классик приключенческой литературы Александр Дюма — настолько авантюрна его судьба. К слову, родина Дюма в этой истории хоть и по касательной, но проходит. Посол Франции с 1979 года обитает в Москве в особняке на Якиманке, принадлежавшем до революции купцу 1-й гильдии Николаю Васильевичу Игумнову.
Деревья-водохлёбы и Айболиты
Особняк в стиле боярских палат времён Ивана Грозного был построен в 1895 году. Посмотреть на него съехалась вся Москва, а сам купец уже через пять лет был занят другой, ещё более грандиозной стройкой на берегу Чёрного моря. В начале XX века про Гагры всё чаще говорилось как о будущей российской Ницце.
Известный немецкий учёный профессор Вирхов во время путешествия по Черноморскому побережью Кавказа в 1885-м писал: «Вместо Ниццы я посылал бы своих больных в Сухум, если бы здесь были высушены болота». Справиться с этой задачей решил Николай Васильевич Игумнов, который в 1901-м поселился недалеко от Гагр в селе Алахадзы. Здесь он приобрёл 600 десятин у абхазского князя Александра Инал-Ипа.
Местность эта на тот момент была безлюдной, болотистой и отличалась засильем малярийных комаров. Разглядеть в ней экономический потенциал было под силу не каждому. Но Игумнов, в 20 лет ставший содиректором торгово-промышленного товарищества «Ярославская Большая мануфактура» (по факту возглавивший это предприятие и сделавший его одним из крупнейших в империи), лёгких путей в предпринимательстве не искал.
Как когда-то его дед, который осуществил экспедицию в Сибирь и стал обладателем золотых приисков, так теперь и Николай Васильевич чувствовал себя первопроходцем на берегах Чёрного моря.
Мандарин в самом центре Москвы, на Арбате, как один из символов Нового года
Свою персональную абхазскую «целину» купец поднимал ударными темпами, начав с осушения угодий, высадив там 800 кипарисов, известных как деревья-водохлёбы. Следом появились деревья-Айболиты — эвкалипты, которые с лёгкой руки купца распространились по всему побережью, сделав климат в Абхазии более сухим.
Туристы отмечают большую разницу воздуха в Сочи и Абхазии, хотя расстояние минимальное. В Абхазии он пропитан эвкалиптом, ощущение, что на коже оседает эфирное масло. С появлением эвкалиптов начала отступать и малярия. А в Сочи эвкалипты не прижились, потому что зимой температура может опуститься чуть ниже той, при которой выживает это дерево: почти все посадки погибли в морозы 1960-х годов.
Из владельца — в агронома
Разбил Николай Васильевич и фруктовые сады. И стал первым, кто начал выращивать в Абхазии фейхоа. Он даже выращивал в теплице киви и манго. А ещё посадил камфорные деревья и производил эфирные масла.
Но и этого кипучей натуре Николая Васильевича было мало. Он привёз с Дона 150 рыбаков, организовал на реке Бзыбь рыболовецкий промысел. Построил первый на побережье рыбоконсервный завод. Обеспечил своих работников комфортным общежитием, где в одной комнате жили по два человека.
Современников поразило, что купец даже предусмотрел в общежитии отдельную курительную комнату.
Для семейных пар строили домики, которые с течением времени они могли выкупить в собственность по цене ниже рыночной.
Завёз Николай Васильевич в свои новые владения из родных ярославских краёв бурёнок и бычков, затеяв ферму. Делал он это в том числе ещё и из того соображения, что коровий навоз — идеальное органическое удобрение.
А самое первое, что было им предпринято, прежде чем разбить свой диковинный сад, — купец завёз баржами с Кубани чернозём. Всё это требовало колоссальных вложений. Но Игумнов не скупился — его радовал результат.
Любимым же детищем Николая Васильевича стали мандариновые плантации. Он настолько прикипел к своим сухумским угодьям, что когда после революции 1917 года у него была возможность уехать во Францию, не стал этого делать, предпочёл остаться рядовым агрономом в своём имении, которое превратилось в «Цитрусовый совхоз имени Третьего Интернационала».
К тому моменту благодаря кипучей деятельности Игумнова в селе был проведён оросительный канал, построены водонапорная башня, электростанция и кирпичный завод (второй после консервного).
Наследник Игумнова
В 1940-м мандарины с плантаций, высаженных Игумновым, впервые попали на ВДНХ. К 1949 году площадь под цитрусовыми увеличили в два раза, собрав 1 тысячу тонн золотисто-оранжевых плодов. В это же время директором совхоза становится фронтовик Геннадий Кирия, успевший до Великой Отечественной закончить агрономический факультет института.
Геннадий Кирия
Бывшие владения Игумнова попадают в руки крепкого хозяйственника — более 30 лет Кирия будет руководить совхозом, превратив его в крупнейшего производителя мандаринов в СССР. Абхазский мандарин становится известным брендом, продаётся на прилавках городов-миллионников. В самых лучших новогодних подарках детишки мечтают увидеть прежде всего оранжевое чудо.
В конце 1970-х средний месячный заработок рабочих в совхозе составлял 210 рублей, а многие цитрусоводы зарабатывали и по 300–350 рублей благодаря высокой рентабельности.
Блестящие результаты дало возвращение Кирии к идее Игумнова иметь подсобное хозяйство, которое поставляет натуральное удобрение мандариновым деревьям. Сочетание коровьего навоза с современными минеральными удобрениями значительно повышает урожайность.
В совхозе также устанавливают оросительную систему, которая даёт растениям обильную влагу в засушливые дни. А во время похолодания (как только температура опускалась до 3 градусов) на плантациях начинали применять газовый обогрев корней деревьев.
Умирает Геннадий Кирия в 1987 году, оставляя следующему поколению процветающее предприятие. Но в 1992-м начинается грузино-абхазский вооружённый конфликт, который отбрасывает на годы назад все имеющиеся достижения.
Могила Николая Игумнова
От благодарных потомков
Не стало Николая Васильевича в 1924 году в возрасте 69 лет. Последний год он сильно болел. За ним ухаживали соседи.
К счастью, могила Игумнова сохранилась. Недавно там появился надгробный камень с его портретом. На граните высечено: "Светлая память о вас навсегда останется в наших сердцах. От благодарных потомков".
Народная память и правда сохранила историю Игумнова. Не редкость, когда местный житель, рассказывая туристам о своём удивительном крае, обязательно скажет: «Это Игумнов посадил... это Игумнов построил...»
источник