ВСЕ новости СЕГОДНЯ
RSS.+ — история VIP в новостях News24 с календарным архивом. Все самые быстрые 24/7 новости в ежеминутном тематическом обновлении Life24 — на русском, и не только + Today24, а также тексты с озвучкой — в авторском разделе #123ru.net
Ria.city

Теоретическая модель понимания отечественной истории (новейшего периода), которая даётся на историческом факультете ЮУрГГПУ преподавателем О.Д. Бугасом

Теоретическая модель понимания отечественной истории (новейшего периода), которая даётся на историческом факультете ЮУрГГПУ преподавателем О.Д. Бугасом:

Бугас Олег Дмитриевич, e-mail: rektorat@cspu.ru, postbox@cspu.ru, strim67@list.ru, homo888@yandex.ru, nilFi@mail.ru, 

Так называемая в современной гуманитарной науке «либеральная цивилизация» (современная, информационная и т.д.) в ХХ веке – это в экономическом смысле уже индустриальное общество – то есть, это общество модернизации, основанное на ней. Социальная структура и всё устройство данного общества приспособлено к условиям постоянной модернизации в социально-экономической сфере. То есть, иными словами, модернизация – это социально-экономическое (социокультурное, техногенное, как угодно) следствие, «оформление» процесса либерализации, либерализма. Для того, чтобы Россия (в той конкретно-исторической обстановке и на том этапе, данное уточнение принципиально) оставалась сильной и самостоятельной державой, в условиях постоянных контактов и взаимодействия с западными странами, она должна была индустриализироваться (то есть модернизироваться, индустриализация – конкретно-историческая форма модернизации, её очередная стадия, исторический этап). Однако данный процесс, берущий начало ещё в «допетербуржский» период истории России и являвшийся объективной исторической необходимостью – вступал в неизбежное противоречие с высокой традиционностью России, её социума. Т.е. российское общественное устройство оставалось ещё избыточно традиционным. При этом под т.н. традиционным обществом (традиционной культурой, традиционной цивилизацией) понимается общество, устройство которого фактически определяется религиозными либо мифологическими ценностно-мировоззренческими представлениями большей части населения, и характеризующееся исторически сложившейся социальной иерархичностью, опорой преимущественно на личные связи и взаимоотношения, вплоть до личной зависимости, преобладанием общественных целей над личными и, в целом, социальной стабильностью, общинным образом жизни населения и верностью национально-культурным традициям во всех сферах жизни.

Под «традиционностью» в данном случае понимается фактическая социогенная религиозность, т.е. религиозность в её социальном измерении, в приложении к социуму, как своего рода императив, определяющий поведение людей в разных сферах их жизнедеятельности. Т.е., иными словами, под традиционным поведением понимается, таким образом, поведение индивида фактически определяемое во многом его традиционным (т.е. де-факто религиозным) сознанием и мировосприятием (мировоззрением), «картиной мира» и системой ценностных приоритетов, в центре которых находится религиозное начало. Т.е., таким образом, ценностно-мировоззренческие и морально-психологические представления индивида, во многом де-факто определяемые религиозным началом, соответствующим образом во многом фактически определяют и поведение человека в разных сферах его жизнедеятельности.

Так, например, институт монархии в форме самодержавия – в той конкретно-исторической ситуации – (то есть не Православная церковь, но именно самодержавие) – был главным традиционным институтом в России, определявшим структуру социального устройства (как особая сословно-представительная форма правления), закреплявшим сословность общества. Т.е., иными словами, самодержавная монархия, так же как и церковь являлась фактически своеобразной материализованной традицией – и, соответственно, существовавшая модель государственно-политического устройства была традиционной государственной моделью, смыслообразующим началом которой выступала религия (церковность), системообразующим основанием – институт самодержавие. Однако необходимо отметить, что традиция (традиционный общественный уклад, традиц. государственное и социально-экономическое устройство) и модернизация – вещи несовместимые, во многом взаимоисключающие по своей направленности и характеру (если традицию рассматривать не как нечто статичное, но как процесс).          Следовательно, производная от сословного устройства традиционная государственно-политическая модель вступала в объективное противоречие с необходимостью дальнейшей модернизации страны.                                                                                                                     
Следовательно, объективное противоречие между высокой традиционностью общества, традиционным его устройством (сословностью и т.д.) и нараставшей необходимостью в ускоренной модернизации, могло решиться единственно возможным способом. В том числе, ликвидацией главного традиционного института в виде монархии. Экстремальный способ перехода общества в новые условия был, по-видимому, предопределён высокой степенью традиционности социума. Величина традиционного потенциала общества исторически предопределяет способ и историческое время разрешения вышеуказанного противоречия. То есть, иными словами, для обеспечения исторической перспективы стране объективно потребовалась революция – явление, по своей природе внутренне враждебное Традиции, имманентно агрессивное.

По мнению, в т.ч., вышеуказанного преподавателя, истинные причины Революции заключались в нарастающем процессе модернизации, которая естественно размывала и расшатывала традиционные основы государственности и привела, тем самым, к ликвидации главного традиционного института России – монархии. Модернизация, поступательно нараставшая с 1890-х гг. – последовательно размывала религиозные ценностно-мировоззренческие основания социума, ослабляла традиционность общества, вступала в объективное противоречие с присущим ему сословно-иерархическим характером. И, в этом контексте, революция была закономерна и логически неизбежна. Интересна, в отношении обозначенного круга вопросов, может быть и следующая статья – О. Берёзкина. Отказывается ли Путин от демократии? // Родина – №1.- 2005.

Согласно позиции указанного преподавателя, которая в настоящее время транслируется на студенческую аудиторию, с нашим «человеческим материалом» того времени существующая в условиях модернизации социально-историческая модель закономерно и логически неизбежно приобрела форму имитационно-традиционной общественной модели. То есть, уже не традиционного в полной мере социума, переходного к современному, если его рассматривать в глобальной исторической перспективе, но во многом повторяющего традиционную структуру (насколько это исторически возможно в условиях данного этапа модернизации), в силу величины остаточного традиционного потенциала социума. Иными словами, после цепочки реформ Александра II, подготовивших социальную базу революции, и периода форсированного преобразования общества в 1920-30-х гг., имеет место общество иного, уже нового типа, религиозная основа которого приобретает опосредованное положение. (В целом, и либеральное, и имитационное общества – это, в сущности, общества нового типа, своего рода оборотные стороны одной медали, то есть это безрелигиозные общества, приспособленные для модернизации, различные формы индустриальной общественной модели. Неслучайно уже весьма давно в западной гуманитарной науке – политологии и философии – господствует представление о двух альтернативных формах, альтернативных «версиях» модернизации. Иными словами, только общества нового типа, либеральное или т.н. «тоталитарное» (имитационное) – германского или советского, какого-либо ещё варианта – возможны как форма самоорганизации людей в условиях индустриального этапа развития. Последний – одна из форм\стадий процесса модернизации, её конкретно-исторический вариант, свой в каждом случае. Конечное следствие либерализации собственно традиционного качества общества, которому в социально-экономическом плане соответствует преимущественно аграрный уклад или присваивающее хозяйство. В результате модернизации аграрного устройства, общество становиться индустриальным. Как правило, в абсолютном большинстве случаев, собственно традиционное (то есть социогенно-религиозное) основание общества в ходе\в результате модернизации минимизируется до уровня т.н. «коллективного-бессознательного» (психология, менталитет и т.п.) и на уровне формальной фиксации приобретает вид существенно специфических вариантов модернизации.

Действительно, если традиционность и модернизация – процессы взаимоисключающие (если традицию и модернизацию рассматривать не как статичное состояние, а в развитии, как процесс), следовательно, модернизация – это та же либерализация, но не в социокультурной, а в социально-экономической и техногенной сфере, другая сторона процесса.

Так, например, можно отметить в этой связи, что достаточно хорошо заметен данный процесс – соотношение модернизации и традиционного общественного устройства – и по значительному числу современных обществ так называемого догоняющего развития, странам т.н. «догоняющей модернизации», где модернизация носит не спонтанный характер, т.е. не является результатом внутреннего саморазвития (например, по современному Ирану, где модернизация динамично и последовательно расшатывает основы религиозного сознания, подтачивает устои традиционности общества, неуклонно минимизирует традиционные основания сознания и мировосприятия населения (и, как следствие, соответствующим образом изменяется поведение людей), что, соответственно, делает данный процесс закономерно категорически неприемлемым, исходя из указанной позиции).

Отметим в этой связи, что в России православие было до 1917-го года юридически оформленной и законодательно закреплённой государственной религией, и самодержавие воспринималось, прежде всего, как монархия православная, то есть имеющая религиозную легитимность, и с точки зрения православно-церковной, одним словом, самодержавная монархия – функционально основной структурообразующий институт Империи, – основывалась именно на идее единства царя и народа, государя и подданных. В этом и состояла пресловутая «народность» официальной идеологии. Но в ХХ веке ситуация начинает всё более динамично меняться. Высшая светская власть – самодержавная монархия – всё более теряет свой сакральный характер в восприятии широких слоёв населения и, в первую очередь, в восприятии высших правящих кругов, с точки зрения традиционной сословной элиты.

И представители частного предпринимательства, и представители дворянского сословия, вплоть до членов императорской фамилии – в рассматриваемой исторической ситуации были во многом проникнуты антимонархическими взглядами и настроениями. То есть, иными словами, в сфере непосредственной практической реализации проводимый правительством государственный курс характеризовался, в целом, определённой двойственностью, половинчатостью, непоследовательностью, которые были свойственны в равной степени для кабинетов Витте, Столыпина, и впоследствии для Коковцова, Горемыкина и т.п.,  поскольку промышленность надо было развивать и укреплять, а промышленников держать под контролем. Отсюда политика разного рода льгот, субсидий, выгодных заказов "для своих", наряду с минимумом политических прав для нового весьма интенсивно формирующегося сильного социального слоя. Да и церковь во многом прямо несёт ответственность за революционные события февраля-марта 1917-го года, существенно легитимизировав для населения и само по себе свержение монархии, и установление парламентской республики. Важно отметить в данном отношении, что наши священнослужители как правило не признают это, причём речь идёт о духовенстве на всех уровнях церковной иерархии. Одним словом, в 1917 году Церковь только всецело способствовала свержению монархии, но вовсе не стала тормозом на пути общественного прогресса. И хотя самодержавие подавалось как "богоустановленное", а царь – как "помазанник Божий", но обеспечить прочность монархии в условиях войны и в процессе пореформенной модернизации, рыночной по характеру, православие закономерно не смогло. В последующее же время, по мере роста образованности широких слоёв населения, авторитет Церкви стал в среднем ещё меньше чем в начале века. Существенно изменился в условиях модернизации и характер религиозности общества, хотя измерить и зафиксировать точно её степень, к сожалению, нельзя. Согласно позиции указанного преподавателя, которая в настоящее время транслируется на студенческую аудиторию, полноценно-традиционный человек справедливость видит в максимально возможном на земле уподоблении неземной абсолютной гармонии. Нет равенства на небе, нет его и на земле, кроме как перед Богом. Аграрный, натуральный характер хозяйства диктует необходимость сословного деления (специализации) с неравными правами и обязанностями, но гармоничными в целом. Монарх – человек, чей долг блюсти справедливый характер этого неравенства (баланса сословных прав и обязанностей). И до тех пор, пока человек истово религиозен, он может поднимать бунт против монарха, не выполняющего долга по поддержанию баланса, но не против монархии как таковой (как формы государственного устройства); против неправедных слуг государя, но не против государства, которое есть продукт коллективного творчества всех сословий, исповедующих одну веру. Именно единство веры в неземной абсолют и справедливость сущего земного несовершенства – формирует устойчивое традиционное общество. А разрушает его не формальная потеря религиозности, а разрыв в ощущении, что земная правда сопрягается с небесной. Таким образом, традиционный человек не может обрушить самодержавие (как именно легитимную с его т.з. модель). Российский человек, служивший в 1917 году массовые молебны в честь падения самодержавия, уже не являлся традиционным в строгом смысле, он уже фактически не имеет главного – устойчивой логики понимания неразрывности земного и небесного. Историческое убийство веры в справедливость русской жизни произошло в относительно короткий период (форсированный период, а был, естественно, и латентный период) – пореформенный, когда произошло вторжение товарно-денежных, т.е. рыночных отношений в полунатуральный тип хозяйства. Россиянин указанной эпохи верно почувствовал, что сословные привилегии конвертируются в вещи с христианским мировоззрением несовместные.           Политика сохранения любой ценой помещичьего землевладения (вызывавшая периодически при неурожаях массовую смертность от голода у крестьян), отсутствие внятного рабочего законодательства, местнический принцип раздачи государственных должностей – и в результате события революции 1905-07 гг. Массовые расстрелы бунтующих крестьян в период первой революции вели их к пониманию, что не конкретный монарх сословную справедливость не блюдёт, но жизнь земная в целом уже иначе строится. А в отдельности, каждый в Бога верить продолжал, но Бог становился всё менее актуален.

По мнению указанного преподавателя, данные общества (например, советское и т.д.) закономерно являются лишь иным обликом (иной модификацией, то есть видоизменённым вариантом), который приобретает общество традиционное (в широком смысле, то есть не современное, не информационное, не либеральное), то есть общество, состоящее из людей с достаточно традиционным типом сознания, помещённых в условия модернизации, поскольку непосредственная «живая» основа т.о. – религиозное сознание и психика, менталитет в конечном итоге большей части населения – в значительной степени имели место и в советское время. То есть сохранялась, иными словами, глубинная внутренняя, зачастую бессознательная (ментально-сущностная) традиционность. Отсутствие же официально декларируемой (посредством элиты) собственно религиозной основы – слабый аргумент для того, чтобы признать такое переходное общество сущностно-либеральным, в силу хотя бы того, что оно всё равно какое-то время остаётся спонтанно-традиционным. Важно отметить, что имитационно-традиционное, т.е. квазитрадиционное общество было возможно только постольку, поскольку в большей части населения сохранялся значительный собственно традиционный потенциал. Любое квазитрадиционное явление в целом, - это явление, совмещающее в себе на формальном уровне два потенциала – чисто традиционный и чисто либеральный, смешивая и синтезируя их при этом, разумеется. То есть, иными словами, советская общественно-историческая модель – это просто исторический вариант менее традиционного общества, принимающего на данной стадии своей модернизации характер целенаправленно-антилиберального («анти-буржуазного» и «антикапиталистического» на языке политико-идеологического дискурса того времени), чего не было раньше, в предшествующие эпохи. Именно имманентно-присущий социуму антилиберализм и солидарность (сохранявшиеся несмотря на урбанизацию) приобретают характер формального критерия при определении сущностной характеристики общества.                                                                                                   

Хотя это, конечно, общество в глобальной исторической перспективе, несомненно, переходное к ещё менее традиционному, и, в перспективе, к либеральному. Однако полностью либеральными (современными, западными и т.п.) такого рода общества (т.н. «догоняющего развития», где модернизация носит не спонтанный характер, т.е. не является результатом внутреннего саморазвития) всё равно не станет. В полной мере как «либеральные» (в строгом смысле) можно квалифицировать только те общества, в которых генезис либерализма и информационного (современного, западного, европейского) устройства являлся самостоятельным и внутренним, эндогенным, то есть в полной мере органичным процессом саморазвития.                                                                                                                       
Отдельно О.Д. Бугас останавливается также на том, была ли в ХХ веке у нелиберального мира какая-то относительная перспектива.
             
Так, согласно позиции указанного преподавателя (О.Д. Бугаса), которая в настоящее время транслируется на студенческую аудиторию, данная перспектива была и есть до сих пор (и дальше будет). По его мнению, если рассуждать логически, человек как существо, до тех пор, пока оно общественное (а иначе оно уже не человек) – существо с идеальными ценностными началами. Эти начала могут быть весьма прагматичными (дремучее неоязычество) или высокими (мировые религии), но они в любом случае есть. И общественно-исторические альтернативы в рамках модернизации были, есть и будут. На уровне социально-исторических моделей звучит, возможно, неубедительно. Модельный подход примерно таков: модернизация в сути своей – безальтернативное стремление к атомизации общества (потеряно идеальное общее основание). С этой т.з. – т.н. «тоталитаризм» (германского или советского, какого-либо ещё варианта) – мучительное остаточное явление традиции и, безусловно, постепенно и последовательно изживается логикой прогресса. Что история XX века как бы и подтверждает. В 21 веке – формируется новая альтернатива либерализму – т.н. «религиозный фундаментализм». Динамично набирающая силу. При условии же выбора человечеством прогресса как основного направления развития – маятник альтернативности может качаться вплоть до изжития прогресса как способа развития.             
Одно в настоящее время можно утверждать уверенно – безальтернативного движения к атомизации не будет никогда. Даже на страшном суде, как известно, будут праведники и отверженные.

Далее необходимо отметить следующее. Согласно позиции указанного преподавателя, которая в настоящее время транслируется на студенческую аудиторию, основой какого-либо «тоталитарного», имитационно-традиционного общества является всегда та или иная квазирелигиозная универсальная научная (наукообразная) теория. В нашем случае, в сталинское время – пресловутый так называемый «научный социализм». Всё дело в том, что единственной возможной формой легитимного существования каких-либо идейных конструктов в условиях современной общественной ситуации, то есть в условиях безрелигиозного общественного устройства, может служить только научная подтверждённость и рациональная доказательность (См., например, С.Г.Кара-Мурза. Идеология и мать её наука. – М., 2002.). Поскольку же основа советского общества при Сталине – пресловутая социалистическая идеология (сталинский догматизированный марксизм) – весьма наукообразна, естественно и логически неизбежно возникала очевидная логическая необходимость в её постоянной научной обосновываемости (т.е. легитимации) и подтверждённости, в тенденции принимающей форму непрерывного процесса. Суровая необходимость поддерживать состояние научной обоснованности лишь отчасти научной и в сущности квазирелигиозной теории на соответствующем своему времени уровне, обусловливалось неумолимым развитием так называемой мировой науки. Необходимость не отстать слишком от общего хода развития науки была для советской идеологии, а значит и для всего связанного с ней общества жизненно важной и логично требовала постоянно обосновывать научную часть идеологии на соответствующем своему времени уровне существующего научного знания. Данная логика элементарна: если идеология «научна», то, следовательно, необходимо поддерживать качество научного обоснования идеологии на том уровне научного обоснования и, в целом, на том уровне развития научного знания, который существует в каждый конкретный момент времени. Проще говоря, для того, чтобы идеология достаточно эффективно обеспечивала свою основную общественную функцию, то есть выполняла функциональную роль своего рода «несущей конструкции общества», на соответствующем уровне всегда должна была находиться научная подтверждённость идеологии и, соответственно, на соответствующем уровне надо было поддерживать её научное обоснование. Последнее, таким образом, вынужденно принимало форму в тенденции фактически перманентного, а в идеале и самопроизвольного, спонтанного процесса. Но отдельные качественно новые области научных знаний – и, среди них, генетика (Н.И.Вавилова, на тот момент наиболее крупного её представителя) – естественно чрезвычайно плохо, с большим трудом, вписывались в ту научную концепцию, которая лежала в основе идеологии. Научная часть идеологии должна была развиваться с опережающей динамикой относительно процесса общего развития науки. Указанный преподаватель подчёркивает в этой связи, что генетика на рассматриваемом этапе была именно качественно новой дисциплиной – областью научного знания, которая на основе накопленной информации и количественных данных, являлась существенным качественным прорывом и фактическим модернизационным скачком мировой науки. Концепция генетики, таким образом, входила в неизбежное противоречие с марксистской концепцией научного материализма, то есть подрывала универсальный характер теории, вольно или невольно, но разрушала социально-идеологическую систему. Вступала, тем самым, в специфическое, но объективное противоречие с обществом, по аналогии со средневековыми религиозными ересями, выступавшими в качестве ревизии официального вероисповедания – основы того или иного общества и потому жёстко преследовавшимися властями. Очевидно, что Н.И.Вавилову данная ситуация должна была быть в целом ясна и потому характерно, что понимание тех или иных, каких-либо вообще обстоятельств, не изменили логики его поведения. Возможно, что Николай Иванович оказался слишком интеллектуально честным человеком, такая же область человеческих знаний как наука – имморальна (вне-моральна), и по своей сути чужда всякому учёту логики общественного устройства (отметим также, что осуждён Н.И. Вавилов был в 1939 году на срок в несколько лет не за науку, а за участие в подпольной политической организации «Трудовая крестьянская партия»).

Применительно же к конкретному содержанию философско-мировоззренческого противоречия между научным материализмом советского идеологического обеспечения и генетикой Н.И. Вавилова, в двух словах отметим, что Т.Д.Лысенко в своих выкладках обосновывал тезис о существовании в СССР двух диаметрально противоположных биологий, принципиальным и непреодолимым расхождением, своего рода водоразделом между которыми являлось отношение учёных-биологов к хромосомной теории наследственности, составлявшей, попутно выделим данный факт, сущность «вавиловской» генетики. Учёные, признававшие данную новую теорию – объявлялись реакционерами, и проводниками буржуазных воззрений в науке. Если очень упрощённо, то «генетики-вейсманисты» (вавиловцы) утверждали, что гены неизменны и подвержены только случайным мутациям, в то время как «биологи-мичуринцы» считали, что живые клетки реагируют на изменение внешней среды (в том числе и на генном уровне). После же того, как на сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И.Ленина (ВАСХНИЛ) в августе 1948 года монопольное положение в агробиологии заняла группа академика Т.Д. Лысенко, президиум Академии Наук СССР безоговорочно поддержал решении сессии ВАСХНИЛа и постановил закрыть ряд лабораторий, объявленных очагами «реакционного морганизма», то есть, проще говоря, генетики.

В чём же состояло содержательное философско-мировоззренческое противоречие между «подлинной марксистской материалистической наукой – советской мичуринской биологией» и «буржуазной идеалистической вейсманистско-менделистской и метафизической» биологией?                                                                                       

Почему хромосомная теория наследственности была объявлена «не научной»? Согласно основополагающему положению генетики – биологическое развитие любого живого организма определяется, прежде всего, наследственными факторами, внешние же условия, не зависимо от количества и качества их влияния, могут только незначительно корректировать развитие и потому естественно, что, например, «поставленная партией» задача создания «нового человека, новой, коммунистической формации» посредством изменения общественных условий – оторвана от реальности и невозможна. В рамках же «научно-материалистического» подхода, развитие зависело в первую очередь от изменчивости внешних условий (жизни, труда и т.п.), то есть от создания нового, социалистического общества (в соответствии с марксистским положением о том, что форма определяет содержание, бытиё – определяет сознание). Поэтому «партийная задача» создания качественно нового «сорта» людей – вполне выполнима и достижима. Всё зависит только от условий общественной среды. Именно поэтому на основании указанной сессии ВАСХНИЛа были сделаны, в том числе и серьёзные административные выводы.

Так, например, из оборота изымались и уничтожались учебники, книги, программы, основанные на "морганизме-менделизме". 23 августа 1948 г. министр высшего образования СССР С.В. Кафтанов издал приказ №1208 «О состоянии преподавания биологических дисциплин в университетах и о мерах по укреплению биологических факультетов квалифицированными кадрами биолого-мичуринцев». Согласно этому приказу в вузах создавались комиссии, которые должны были пересмотреть учебные программы по всем учебным дисциплинам, изменить тематику кандидатских работ аспирантов и т.д. По этому же приказу министра из библиотек изымался ряд «морганистских» и «менеделистских» учебников и учебных пособий по генетике и селекции. Согласно другому приказу С. В. Кафтанова, во многих вузах произошла смена ректоров. Так был снят с поста ректора Тимирязевской с/х академии крупнейший учёный в области экономики и статистики сельского хозяйства, защитник генетики на пресловутой сессии ВАСХНИЛ, академик В.С. Немчинов. Ректором старейшего в Сибири Томского государственного университета вместо и.о. ректора Пегеля В.А. был назначен доктор сельскохозяйственных наук Макаров В.Т. Во многих вузах были назначены новые деканы биологических факультетов и заведующие кафедрами (Бабков, 2001. http://nasha-genetika.com/3.php). 

В дальнейшем, по мере развития мировой (западной) и отечественной науки, количество научных дисциплин, теорий, научно-философских течений и школ не совместимых с существующим научным подтверждением и обеспечением советской идеологии – должно было неизбежно возрастать. Таким образом, исторически неизбежно и закономерно должен был увеличиваться удельный вес «не правильно научной» теории. Дело в том, что в обществах спонтанной модернизации (западных обществах, либеральных обществах, информационных обществах) научно-технический прогресс самопроизволен (спонтанен) и происходит постоянно. Наука «идёт вперёд» всё время и иногда слишком быстро, развивается рывками. Поэтому не удивительно, что любое собственно научное подтверждение и обеспечение идеологии – в долгосрочной перспективе в конечном итоге всегда не жизнеспособно, и идеология, конечно, не может так быстро «приспосабливаться» к скачкообразно нарастающему научному прогрессу. Это, безусловно, её слабое место. Так называемый «тоталитарный» (авторитарный, имитационный, квазитрадиционный) вариант общественного устройства, основанный всегда на какой-либо квазирелигиозной идеологической системе, по существу трудно совместим с идеями прогресса, модернизации. Соревнование (мирное) в прогрессивности с либеральными обществами (т.е. с обществами, исторически являющимися обществами эндогенного генезиса модернизации, где модернизация носит спонтанный характер) указанный вариант общественного устройства проигрывает закономерно. В том числе поэтому, любое квазитрадиционное (имитационное, авторитарное, «тоталитарное») общество в ситуации взаимодействия с либеральной цивилизацией (современной, западной, информационной) и, в условиях частых и обильных контактов, коммуницирования с «капиталистическим окружением» – жизнеспособно только в исторически краткосрочной перспективе. Однако недолговечность идеологии (если смотреть чисто функционально) – это единственный существенный её недостаток в сопоставлении с религией. Можно отметить и другое важное доказательство недолговечности и слабости идеологии – это рациональный характер любой идеологической концепции. Ведь если теория рациональна, то на любую систему рациональных идеологических положений, может найтись своя генетика, на любую систему рациональных аргументов – система рациональных контраргументов. Если можно что-либо рационально доказать, то значит, теоретически всегда возможно так же и опровергнуть. На любую систему рациональных доказательств – возможна система рациональных опровержений, и именно поэтому в обществе с развитым научным сектором промышленности, с развитой научной составляющей вообще, то есть в любом современном обществе – любая идеология всегда вынужденно носит относительно исторически-краткосрочный характер.

Согласно позиции указанного преподавателя, которая в настоящее время транслируется на студенческую аудиторию, возможности у религии в данном случае совершенно и качественно иные. В том случае, если религия, например, будет обеспечивать культ личности – он, очевидно, просуществует значительно дольше. Всегда, при желании людей, играющих в этом обществе роль своеобразных «жрецов» - служителей культа, выполняющего системообразующую функцию для советского общества. Очевидно, что Сталин должен был отчётливо и хорошо понимать потенциальные возможности религии по обеспечению культа личности. В этой связи можно привести множество фактов, характеризующих взаимоотношения государства и Церкви в период с 1943 – по 1948 гг., и даже по 1958 год. Например, 31.01.1945 года состоялся первый, после гражданской войны, Собор Русской Православной Церкви, были вознесены официальные молитвы за Сталина (лично, персонально) и за победу. Но в силу объективных причин стабильно обеспечивать (с необходимой долей эффективности) неоязыческий культ личности Православная церковь, естественно, не могла. Политика государства в отношении Церкви, в послевоенное десятилетие, во многом может объясняться таким именно образом, с учётом данного обстоятельства. В том числе в данном контексте стоит рассматривать, по-видимому, и частичное изменение политики гос-ва по отношению к церкви в 1948-1952 годах. Представляется необходимым в данной связи указать, например, что претерпевшая существенные изменения в связи с началом Второй мировой войны политика советского государства в отношении церкви, сохранила, в целом, стабильность вплоть до середины и даже конца 1950-х гг. Достаточно в данном случае отметить, что согласно, например, исследованию М.В. Шкаровского (автора, придерживающегося достаточно антисоветских взглядов), к рубежу 1947\1948 гг. в советском государстве насчитывалось 14329 официально функционирующих православных храмов (в середине 1939 года – около 400), на 1.01.1952 – 13786 храмов, а на 1.01.1957 – 13478. Так же, примерно, на одном уровне в указанный период сохранялась и численность монастырей, духовных школ, семинарий. На одном уровне, примерно, сохранялась и численность духовенства (священников и диаконов) [Шкаровский М.В. Русская Православная церковь в 1943-1957 годах. // Вопросы истории, 1995. – №8. – C.36-56]. Однако важно в данном случае, что религия объективно не может поддерживать  культ личности так, как это было необходимо для прочности социально-политической системы. Кроме того, в то время многие помнили, что Церковь только всецело способствовала свержению монархии, но вовсе не стала тормозом на пути общественного прогресса. Самодержавие было "богоустановленным", а царь – "помазанником Божим", но обеспечить прочность самодержавия православие не смогло (и наоборот, в условиях формирования капитализма в России, оно только всецело и всемерно способствовало революции). В послевоенное же время авторитет Церкви стал в среднем ещё меньше чем в начале века. Существенно изменился в условиях модернизации характер религиозности общества, хотя измерить и зафиксировать точно её степень, к сожалению, нельзя.   Вполне возможно, что, столкнувшись с этим фактическим тупиком без возможности эффективного решения, Вождь и не решился в период до своей смерти сделать поворот в политике последовательным, доведённым до логического завершения. Смысла в этом, попросту, никакого уже не было. А православным советское руководство, по мнению вышеуказанного преподавателя, к счастью, не являлось, данные легенды не имеют отношения к объективной исторической реальности. Потому только и смогли форсировано провести модернизацию и сохранить страну. Да и население верно почувствовало (как отмечают ряд современных авторов), что иначе, как некая цивилизационная целостность, общество рискует абсолютно утратить какое-либо место в дальнейшем историческом развитии. Без этого апокалипсического предчувствия не удалось бы автохтонным модернизаторам с той же долей эффективности мобилизовать общество, разрушить традиционный мир русского крестьянства (и без того, в целом, динамично разлагающийся), основу традиционной русской государственности и обеспечить, тем самым, стране перспективу дальнейшего исторического существования.         

Именно таким образом выглядит отечественная история ХХ века с т.з. вышеуказанного преподавателя ЮУрГГПУ.

См. также литературу: Бугас  О.Д.   Молодёжная   политика   в   1930-50-е   годы:   частичная   реабилитация   традиции.   //   Уржумка,   2002.   –   №1.  –   С.76-80;   Бугас  О.Д.   К   проблеме   эффективности   воспитательного   воздействия   на   подрастающее   поколение   в   СССР   периода   Великой   Отечественной   Войны.   //   Вестник   ЧГАУ,   1995,   т.9.    –   С. 17-24.

Точка зрения авторов может не совпадать с позицией редакции


Все новости по теме на сегодня

#123ru.net в новостях



Музыкальные новости
Алла Пугачёва

Алла Пугачева готовится к 75-летию дать большой концерт



Все новости 24/7

Game News

Шапки женские на Wildberries — скидки от 398 руб. (на новые оттенки)


Новости 24 часа

Проект развития малой авиации в Сибири оценили в 8 млрд рублей


News Every Day

Top 5 Websites to Watch FREE Movies - TV Shows (No Sign up!)


Українські новини

Хризантема - вродлива квітка, що вимагає особливого догляду


Авто

Более 450 км федеральных трасс отремонтируют в четырех регионах Северо-Запада


VIP

Я – фартовая! Слушательница ENERGY отправилась в Мексику на выступление Джареда Лето

Авторы

Все авторы

Бизнес

Культура

Спорт

Политика

Общество

Новости тенниса

Екатерина Александрова

Россиянка Александрова обыграла первую ракетку мира Свентек



Rss.Plus — реально независимые новости по темам (энциклопедический систематизированный навигатор "Википедия новостей 24/7" c ежеминутным тематическим мониторингом интернет-пространства) в форме аполитичного просветительского интернет-журнала на русском языке, без цензуры, на многоязычной международной веб-платформе 103news.com в содружестве с более чем 20 000 источников информации во всём мире, сайтом News-Life.pro, глобальными гео-проектами Ria.City и Moscow.Media под патронажем Russia24.pro с уникальным персонифицированным новостным разделом "Региональная власть РФ" без купюр и модерации, а также "VIP-скандалы" в двух цветовых вариантах "День - Ночь" (кнопка справа вверху). Эти новости увидят Ваши внуки (наша система обеспечивает вечное хранение опубликованной информации 24/7). Будьте честными сегодня, чтобы было не стыдно завтра.

Опубликовать свою новость в любом городе и регионе, а также на любом языке мира можно мгновенно — здесь


Ria.city

Московская область - Изготовление металлических навесов

Шапки женские на Wildberries — скидки от 398 руб. (на новые оттенки)

#ЛюдиКакЛюди. В Москве пройдет восьмой инклюзивный фестиваль

«Наши артисты боятся петь живьем»: актер Стас Ярушин — о музыке, детях и ценностях

Новости России

Жители Камчатки чаще всего арендуют автомобили в Москве, Санкт-Петербурге и Сочи

Shot: пятеро мужчин в Воронеже устроили массовую драку

На Китай приходится две трети внешнеторгового оборота Приморского края

В Минздраве Подмосковья рассказали о работе по ранней диагностике рака

Экология в России и мире

В России зафиксирован рекордный рост цен на авиабилеты: названы новые реалии

Какие ювелирные украшения будут в моде весной 2024 – мнение эксперта «585*ЗОЛОТОЙ»

Jean Paul Gaultier весна-лето 2024

Туроператор Анекс-тур сделал заявление по турам на лето-2024, дав полный расклад

Спорт в России и мире

Хачанов победил Черундоло и пробился в 1/8 финала турнира ATP в Майами

Рыбакина, наряду со Свёнтек, имеет 70% побед на WTA-1000 против соперниц из топ-10

Теннисистка Касаткина отреагировала на высказывания Винер о россиянах

Виктория Азаренко вышла в полуфинал турнира WTA-1000 в Майами

Moscow.media

В Москве начали тестировать самокаты с номерами, а в Саратове ввели запрет на передвижение

Что за криповые видео с Пи Дидди и Бибером. Кадры всплыли после обвинений рэпера в торговле людьми

Дом-памятник в центре Екатеринбурга снесут ради новой очереди "Покровского пассажа"

Строительство Северо-Сибирской магистрали оценили в 8 трлн рублей

Новости Крыма на Sevpoisk.ru

Концерт группы "Пикник" начался с минуты молчания в память о погибших в "Крокусе"

Как Розенбаум судился с мусорщиками, Шнур прогорел на «Пушкине», а Нагиев заработал 4 тысячи рублей за год

Пугачева попросила прощения у певицы Манижи из-за её жалоб после теракта

Эксперты КА «Главный Советник» приняли участие в форуме «Тренды и антитренды корпоративного видео сегодня»

Губернаторы России

Пожилые люди из Свердловской области стали чаще пользоваться каршерингом

Итоги мини-конференции «Инвест-дизайн»

В Доме музыки прошел мультимедийный концерт «Музыкальные вершины великих эпох России»

Эксперт рассказал об оптимальных условиях для сева подсолнечника


Все города России от А до Я

Персональные новости
Динамо

УГМК уступил курскому «Динамо» в Екатеринбурге. ФОТО


BigPot.News — быстрые и самые свежие тематические новости об известных личностях в России, в Украине, в Беларусии, в Казахстане и за их пределами в календарном формате 24/7 на основе авторской технологичной информационно-поисковой системы Ru24.net с элементами искусственного интеллекта, гео-отбора и возможностью мгновенной публикации авторского контента в категориях News и Life в режиме Free Public



Больше новостей СЕГОДНЯ


RSS.plus — СРОЧНЫЕ новости. Неоспоримое преимущество RSS.plus — максимальная скорость публикаций 24/7. Быстрее нас, СЕЙЧАС, лишь только — ВЕТЕР Сайт создан под патронажем Россия24.pro — непрерывные новости из регионов 24/7 на русском + новости Москвы от Moscow.Media и мировые новости от Ru24.net и партнёров в календарном формате (вчера, сегодня и сейчас) совместно с 123ru.net и платформой СМИ24.net по технологии 103 NEWS

Опубликовать свою новость в любом городе и регионе, а также на любом языке мира можно мгновенно — здесь







Rss.plus